Университет имени Конкордии Непобедимой. Проклятое число - Анастасия Юрасова

— Я хочу «Астрал». Давайте бутылочки три, самое оно для праздника.

Пуэлла и Аврора переглянулись. В глазах первой читались страх и сомнение, в то время как вторая была скорее заинтересована, чем смущена.

— Хо-хо-хо, а ты идешь по стопам брата! Тогда я дам вам еще и глушительное зелье. Как отойдете, заставьте себя выпить по три глотка каждый. Отпустит быстрее, к ужину будете как новенькие. Сильно не загуливайтесь и следите за временем, не запятнайте мою пока что белоснежную репутацию!

— Конечно, — Долус обаятельно улыбнулся. Аранэ, черноволосая девушка с карэ и ее рыжеволосый фамильяр-лисица взяли по бутылке каждый и направились к лестнице наверх. — А, и еще: несколько моих гостей очень хотели бы какую-нибудь еду. Прибавьте к моему счету целый поднос сдобы.

— Да Вы сегодня щедры, мой дайр, — с фальшивым раболепством протянул Люпус. — Давайте, ребятушки, протяните кто-нибудь руки. За деньжата этого вашего Долуса я напеку еще хоть на целую армию!

— И во что будем играть? — спросил худощавый юноша с ярко-зелеными волосами, заплетенными в тяжелую косу. Маленькие колокольчики неприятно позвякивали всякий раз, когда он шевелился. — Надо бы что-нибудь легкое для разогрева.

Все оживленно закивали; комната номер 521, расположенная на самом верхнем этаже «Старины Люпуса», выходила окнами на сверкающее сиреневое пространство над стеной и странно располагала к дружескому общению. Дисгармоничная и крайне странная, теперь компания, собравшаяся на дне рождения Малуса, внезапно растаяла. Воздух пропитался сдобой, мрачная атмосфера первого этажа осталась в воспоминаниях, сменившись приятным впечатлением от блестящих фиолетовых обоев, украшенных гирляндами, и мягкого пола с кучей желтых потертых подушек.

Вроде бы, все то же самое, но… камерность атмосферы была потрясающей. Даже Пуэлле удалось самую малость расслабиться, а Ангуис уже вовсю нажирался сдобой, запихивая в себя один пончик за другим. Аврора то и дело поглядывала на него с мрачным саркастичным беспокойством.

— Ты такими темпами в проем не влезешь скоро, — только и сказала она. — Буду волшебницей-воином с жирным фамильяром. Все чудовища передохнут от смеха.

— Ладно, так что там по играм? — перевел тему Вин-Сунн. — Именинник решает, наверное?

— Да, девятнадцать лет — это вам не шутки, все серьезные решения на мне, — рассмеялся Долус. — Предлагаю в «магический круг».

— Какое здоровское название! — оживилась Пуэлла. — А какие там правила?

— О, это игра Демиургов, — почти не язвительно ответил лис-фамильяр. — Лучшее средство от скуки в большой компании, которое я вообще встречал когда-либо.

Обратив свой взор к Пуэлле, Долус тепло улыбнулся ей, будто близкой подруге, и без малейшего снисхождения начал объяснять.

— Итак, правила здесь таковы: «призывающий» — его определяет жребий — встает в центр так называемого «магического круга», состоящего из остальных участников. Закрыв глаза и вытянув вперед левую руку, он начинает кружиться против часовой стрелки, пока второй игрок — «дух мертвеца», также определенный жребием — не велит первому остановиться.

— О, и тогда они сосутся? — спросила Аврора.

— Да, но не «призывающий» с «духом», а «призывающий» с тем, на кого указывала его протянутая рука, когда тот остановился. «Духу», в свою очередь, запрещено приказывать «призывающему» останаваливаться напротив самого себя. Когда поцелуй кончается, между этой двоицей заключается контракт, и первый может попросить второго рассказать любую правду о себе или выполнить любое действие, какое только придет в голову. Участнику из круга можно выбрать между действием и правдой, но ко второму позволено прибегать только раз. Когда же все условия соблюдены, человек из круга становится новым «призывающим», а бывший «призывающий» — «духом». И так до бесконечности.

— Мутно и скомкано, но по ходу дела разберусь, — улыбнулась Пуэлла, хотя от волнения у нее сердце было готово выскочить из груди. Игра была такой взрослой, такой неправильной и такой… студенческой. От странной притягательности происходящего ее выворачивало наизнанку, но с каждым мгновением девушке все меньше и меньше хотелось уйти. Что-то будто насильно затягивало ее в это болото, удерживало там, заставляя испытывать нарастающий восторг вкупе с ужасом. — Ну… я это… гхм… может, уже начнем?

Ее вопрос был встречен радостным улюлюканьем. Долус прервал его одним небрежным жестом, таким эйрусовским и вместе с тем таким снисходительно-дружелюбным.

— Ну, думаю, лучше обойтись без жеребьевки. Это скучно. Пусть лучше я стану «призывающим» на правах именинника, идет? — все одобряюще загудели. — А «духом мертвеца»… Давай ты, Вулпес.

Юноша с бритыми висками и ярко-рыжими волосами послушно кивнул. Игра началась.

— К слову, — добавил Долус, щелчком пальцев заставляя пробку «Астрала» взмыть в воздух и отлететь в сторону под всеобщий радостный гвалт, — я бы хотел внести в игру свое условие. Каждый, кто становится следующим «призывающим», делает один глоток и смачивает губы. От брата я неоднократно слышал, что в мельчайших дозах эта крышесносная штука действует даже лучше, чем в больших. Так и разогреемся. Через поцелуи.

Аврора издала фукающий звук, который вмещал в себя всю брезгливость этого мира. Пуэлла же сидела как завороженная: что-то в Долусе, в его манерах и странноватом образе поведения начинало все сильнее ее привлекать. С ужасом и отвращением она призналась себе, что, похоже, влюбляется, как малолетняя идиотка.

«Странно… это ведь на меня совершенно непохоже. Долус — не вполне мой типаж, а эта вечеринка — не то место, где я должна ощущать себя комфортно. Кто-то будто…»

Она вздрогнула.

«…кто-то будто навязывает мне эти чувства».

— Ну что ж, — Долус сделал большой глоток и смочил губы, после чего, отставив бутыль в сторону, вышел в круг. — Вулпес, моя судьба в твоих руках!

Лис-фамильяр улыбнулся краешком рта, вид у него сделался заговорщический. Закрыв глаза, именинник вытянул вперед левую руку и закрутился на одном месте против своей оси; все замерли, следя за каждым его движением. Краем глаза Пуэлла заметила лихорадочный блеск в глазах Аранэ, ее и без того белое лицо сделалось бледнее обычного. Должно быть, она очень ревновала своего хозяина — даже тогда, когда это было излишне.

— Стой! — воскликнул Вулпес. Долус открыл глаза. Прямо на него снизу вверх глядела изумленная Пуэлла. — Ха-ха-ха!

Видимо, для него это было чем-нибудь вроде шутки: заставить Долуса поцеловаться с деревенщиной без фамильяра, презираемой даже собственными соседями по комнате. Юноша же, тем не менее, не выглядел недовольным; протянув девушке руку, он помог ей подняться и прижался влажными от «Астрала» губами к ее сухим и сжатым губам. Вообще-то, это был первый поцелуй Пуэллы, а потому чувствовала она себя крайне неловко. Пьянящие прикосновения чужого тела, руки, сомкнувшиеся у нее на талии, страстное дыхание, глубокое и прерывистое — все это казалось чуждым, но вместе с тем прельщающим, словно запретный плод.