Соль и пламя. Вестница - Татьяна Зингер

– Лорд, переговорим в твоем кабинете, а? – сыто отрыгнув, Дарго кивнул на выход из столовой. – Ничего особенного, но нужно твое мнение по парочке вопросов.

– Иди, – сказала Сольд, поднимаясь. – Я полежу, голова разболелась.

Наемник и высокий лорд проводили ее отощавшую фигурку одинаково встревоженными взглядами, но вслух ничего не высказали. Наверх они тоже шли в молчании, держась поодаль. Ну, не быть им друзьями и даже товарищами – что уж тут поделать.

А едва двери в кабинет закрылись, Дарго без предисловия выдал:

– Я слышал о младенце. И про то, что он вредит Сольд, – тоже.

– От кого? – разъярился Трауш.

Да что такое! Прикормил целое поместье болтунов, готовых выдать тайну первому встречному. Уволить их, что ли, всех?

А впрочем, уволит одних – им на смену придут такие же, даже хуже, ибо непуганые.

– Не переживай, со мной поделились по большому секрету. Ты же знаешь, я сдружился с твоими служанками.

Спит он с ними, а не сдружился. Трауш скрипнул зубами.

– И что?

– Вот и я хочу знать: что нам делать?

Дарго сел за стол лорда, уложив ноги на столешницу. Такой наглости Трауш потерпеть не мог. Туманы ураганным порывом накинулись на наемника. Тот пошатнулся и вывалился со стула. Грязно выругался.

– Нам – ничего. – Трауш сложил руки на груди. – Я сам разберусь.

– Да перестань. – Дарго встал, но, поняв намек, пересел на стул у длинного стола, за которым обычно располагались хранители, освободив правителю законное место. – Сольд очень важна мне, потому я помогу, с твоим разрешением или без него. Здешних колдунов ты уже поставил на уши?

– Да, – коротко ответил Трауш.

– Ясно. А людских? Или, ну не знаю, ави? Рынди? С кем из дружественных рас ты связывался?

– Ни с кем. А ты сам как думаешь, что я им напишу? – Трауш окончательно разозлился. – Что недавно мы с женой сотворили стихийную катастрофу, которая возвратила к жизни кучку мертвецов, а теперь у нас растет сын-пожиратель? Я никому не выложу своих слабостей, наемник, – пророкотал он.

Он бы связался со всеми. Направил бы сотню дипломатических делегаций с лучшими дарами. Был бы готов целовать носы чьих угодно башмаков, только бы чужеземные маги подсказали, что делать с ребенком, а главное – как уберечь Сольд. Но Трауш, будучи высоким лордом, понимал: его чувства к жене – слабость Пограничья, а правители слабостей не прощают. Они тут же расторгнут мирные договоры, объявят войну, сказав только: «Ваш сын опасен для мирового спокойствия».

И попытаются убить леди, посчитав ее угрозой.

– Что говорит мать Сольд? – спокойно продолжил допытываться Дарго, закинув руки за голову.

Неожиданно для самого себя Трауш подумал, что не так уж плохо, когда есть кто-то, с кем можно поделиться положением дел. Достаточно спокойный, чтобы не паниковать, но при этом готовый помочь чем угодно, на что способен его скудный умишко.

– Обещала отыскать какие-нибудь данные, но все впустую. В записях людской академии магии информации о подобном нет.

– Ясно, – повторил наемник, растягивая гласные. – Ну, будем думать вместе. Для начала расскажи мне, что не так с вашим сыном.

Он протянул руку, заключая временное перемирие, а Трауш принял рукопожатие. Передраться они успеют позже, пока же лорду необходим кто-то неболтливый, чтобы проверить несколько версий.

Слово «спасибо» так и не было произнесено, но наемник и высокий лорд друг друга поняли.

Тая

В голове не укладывалось.

Потомственный граф, колдун, декан светлого факультета – сколько чинов собрал в себе светловолосый мужчина из верхних? Чем он так задел меня, что, топая за своими одежками, я размышляла о нем одном? О взгляде его с вкраплением безумия при виде завесы. О том, как наши руки соединились. Ладони саднили памятью о недавнем падении – и о том, как жутко мне стало, когда Иттана попытались атаковать.

В предвкушении вечера женский барак наполнился голосами и ароматами: жареного лука и немытых тел. Я, ни с кем не здороваясь, собрала скромные пожитки, сгребла их в тюк, что приволокла с собой.

– Ты, худосочная! – окрикнула безразмерная бабища, кажется, здешняя повариха. – Глянь-ка сюда. Как тебе удалось коменданта умаслить?

– Небось самым очевидным способом, – влезла какая-то дылда с редкими светлыми волосенками, затянутыми на макушке в хвост. – Молоденькая, нецелованная, вот и пришлась по вкусу.

Я пожала плечами, дескать, гадайте – не гадайте, а правды не выдам. В носу прочно застрял запах Иттана. Все было неправильно: и то, что мы спали в обнимку, и то, что мне это нравилось. С Кейблом выходило как-то иначе. Его лапищи я не касалась с робостью. Незаметно не очерчивала подушечкой большого пальца мозоли, пытаясь впитать их в память.

Кейбл всегда получал то, что хотел, и никогда не разменивался на беседы. Он понравился мне с первого взгляда: за массивность, грубость, жесткость. Раньше я считала, что таким должен быть настоящий мужчина. Я боялась его и потому уважала.

Иттан был другим.

И от его прикосновений моя голова шла кругом.

– А Карта за что зарезала? – простонала дылда и встряхнула тряпье, которое развешивала на веревку над кроватью. – Не мужчина был – зверь. Рыжеволосый, статный!

– Ну а зачем он руки распускал? – не согласилась женщина, курящая травяную самокрутку, высунувшись в оконце. – Правильно, что зарезала.

– Что мне до ваших статных. – Я плюхнулась на лежанку. – Я провожу ночи с самым лучшим мужчиной на свете. Декан в академии магии, богач, красавец. Теперь я под его покровительством.

Я выдохнула, как выдыхали все знакомые мне женщины, обсуждающие своих любовников. Так неестественно и приторно, что самой подурнело. Но дылда и тетка-повариха (да и в целом шум в спаленке как-то утих) округлили глаза.

– Че, правда? – вопросила дылда, и тряпье выпало из ее пальцев. – А какой он, этот богач? Это тот блондин, что ль, который недавно прикатил на личной повозке?

– Он самый. Веселый, – взялась перечислять я, закатывая глаза. – Умный. Начитанный. И это… добрый. Во!

Ни одно из перечисленных качеств не казалось мне по-настоящему важным. Не в доброте счастье и не в уме, а в силе. Кто сильнее, тот и властвует.

– Врешь! – фыркнула неказистая узкоглазая девчонка, натягивающая перештопанный носок.

– Чем докажешь? – поддакнула дылда.

– А ничем. – Я, помедлив, вскочила. – Просто примите к сведению.

И, закинув тюк за плечи, улизнула быстрее, чем расспросы из любопытных обратились в назойливые. Пусть сплетницы-женщины растреплют новость о том, что, во-первых, Иттан застолблен, а во-вторых, я не беспризорная, а чья-то.