Два сапога. Книга о настоящей, невероятной и несносной любви - Ольга Александровна Савельева

заботы не досталось этому матерому инфантильному эгоисту. Но в голове отчаянно билась мысль: «Соберись, не смей плакать. Где твоя сила воли? Сила, мать ее, Оли?! Не смей ныть! Ты должна его поддержать, потому что такой шанс дается раз в жизни, потому что он счастлив, ему это надо. Просто поддержи его, не омрачай радость своими истериками».

Я медленно поставила шарлотку на стол, сняла прихватки, принудительно взглянула на потолок, остановив слезы, обернулась к мужу и со всей возможной искренностью нежно сказала:

— Я так за тебя рада! Так горжусь тобой! — Мы обнялись.

— Такой шанс дается раз в жизни, ты же понимаешь, — говорит муж, прижимая меня к себе. У него слегка виноватый торопливый тон. — Бежать через неделю. Я все решу и организую. Машину починю, ремонт запущен, там все под контролем, если только форс-мажор какой. Придумаем шифры какие-нибудь, я найду возможность передавать весточки.

Я уткнулась в его плечо и молчала. Есть такое слово «оторопь». Вот, пожалуй, это оно и было.

У мужа зазвонил телефон, и он ушел в комнату. Я рванула в ванную, закрылась, включила воду, чтобы он не слышал моих рыданий, и разрешила себе поплакать. Я думала о том, что выбрала неправильную тактику. Я не жалуюсь на жизнь, говорю только про счастье. Я и правда счастлива, ведь тот абзац, который написан про причины моей усталости, можно прочитать совсем с другой интонацией. С восторгом и ликованием, чуть хвастаясь своей интересной и яркой жизнью.

У нас двое детей. Двое классных здоровых детей! Мальчик и девочка. Сын красивый, спортивный будущий первоклассник. Младшей дочке восемь месяцев — самый умильный возраст. Плюс у меня миллион проектов. Я востребованный профессионал, это же прекрасно! Еще у нас ремонт, значит, скоро мы будем жить в большой и светлой квартире. Собственно, я так и делаю.

Я вздохнула, выключила воду, промокнула глаза полотенцем. Есть такая известная фраза: «Если у тебя в детстве не было велосипеда, а сейчас у тебя «Бентли», то в детстве у тебя все равно не было велосипеда». У моего мужа в детстве не было велосипеда. У него, по сути, и детства как такового не было, он все детство работал старшим братом и не доиграл в «Зарницу». А теперь судьба ему, взрослому, посылает детство, и он с восторгом крутит это детство в руках, скачет по квартире и ни за что не хочет с ним расставаться.

Говорю с восторгом и ликованием, а усталость выношу за скобки. Может, нужно наоборот? Ходить по квартире немытой-нечесаной и отчаянно истерить про «я без сииил», и «я больше не могууу», чтобы муж в полном объеме оценивал, как много я делаю. Только захочется ли ему спешить домой, зная, что там вместо жены домовенок Кузя?

Целая лестница глаголов ведет женщину к верхней ступеньке с надписью «любовь». Слышать. Поддерживать. Уступать. Уважать. Терпеть. Выше, выше, выше. И вот ты у цели. Сложно ли было сюда вскарабкаться? Да. Стоило ли оно того? Тоже да!

Я вышла из ванной и вернулась на кухню, крикнув в комнату, где муж играл с детьми: «Через десять минут будем ужинать, расскажешь подробности! Жутко интересно!»

Утром я тихонечко собиралась на мероприятие. Все мои еще крепко спали. В прихожей, где я обувала туфли на каблуке, в которых мне предстояло прожить весь день, на полочке лежала анкета, которую муж заполнял для шоу. Черновой вариант, наверное. На вопрос «Какие у вас слабые места?» стоял ответ: «Очень люблю жену и детей». У меня подкатили вчерашние слезы. Язвительный голос внутри меня уточнил:

«Любишь? И в чем это выражается? В том, что ты в разгар адового жизненного периода решил сбежать из семьи и заделаться казаком-разбойником?» Но я заглушила в себе эту радиоточку, транслирующую разъедающие ядерные мысли. Нельзя допускать этой ржавчины, она опасна своими последствиями. Можно очень быстро доказать себе, что муж меня не любит, и сбежать от него раньше, чем он соберется в свой проект.

«Я мудрая женщина! — напомнила я себе. — А мудрая женщина всегда намолчит себе счастье».

Муж в тот день, когда я работала, сидел с двумя детьми. У него — я знаю — была куча планов: собрать кроватку дочке, которая выросла из колыбельки, съездить за деталью в магазин автозапчастей, пропылесосить квартиру. В течение дня мы пару раз созванивались, но разговаривали про детей: чем накормить дочку, во что одеть сына.

В полночь я, открыв дверь своим ключом, вошла в квартиру. Споткнулась о спинку несобранной кроватки, включила свет. Увидела на полу прихожей песок, принесенный на подошвах кроссовок. Поняла: не пылесосил.

Тихо, на цыпочках, в полной темноте я прокралась в комнату. Дочка спала прямо у мужа на груди, смешно раскинув пухлые ручки. Под мышкой у отца спал сын, свернувшись калачиком. Я умилилась, подумала: «Все-таки он замечательный папа».

— Переложи ее, — шепотом попросил муж. — Она уже крепко спит.

Я переложила дочку в колыбельку (надо срочно собрать кроватку!), муж отнес сына в его комнату. Мы легли рядом и обнялись. Я прямо в нарядном бежевом платье. Прежде чем я буду его снимать, нужно снять макияж, а я смертельно устала, ноги отчаянно гудят. Из-за них и перевозбуждения я не засну до утра и следующий день буду разбитая — так всегда после больших и сложных мероприятий. Муж обнял меня, поцеловал в макушку.

— Как все прошло?

— Отлично.

— Я ничего не успел, — пожаловался он.

— Я вижу.

— Сидеть с детьми — это адовая работа. То одного покорми, то вторую помой. Не знаю, как ты умудряешься еще работать: писать сценарии, посты, готовить, стирать.

— Я тоже ничего не успеваю, Миш, — усмехнулась я. — Вот и весь секрет.

— Ты мой герой, — говорит муж, еще сильнее прижимая меня к себе.

У меня текут слезы, коверкая красивый вечерний макияж. Я молчу. Мне очень приятно, что он это понимает, что я не декларирую свою усталость через скандал, что она ему и так очевидна.

— Я завтра займусь ремонтом, — говорит муж.

— Хорошо.

— И да, я принял решение не участвовать в «Охоте», — говорит муж.

Я замерла, приподнялась на локте, всматриваясь в его лицо, подсвеченное бледным молочным светом ночника:

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

— Из-за меня?

— Из-за себя. Я не могу бросить тебя сейчас, не прощу себе. Не время. Вот подрастут дети, тогда и побегаем.

— А вдруг у тебя больше не будет шанса попасть в такой проект?

— Я не знаю, как насчет проекта, но точно знаю, что у меня не будет больше