Сила воли. Возьми свою жизнь под контроль - Джон Тирни

С точки зрения продолжительности страданий это были 44 дня без пищи, проведенные в прозрачном ящике над Темзой. Ему не только приходилось наблюдать за весело жующими людьми на воле, но и смотреть на рекламный плакат батареек Duracell с лозунгом «Когда одной силы воли недостаточно». Он пытался воспринимать плакат с юмором, но постепенно это становилось все труднее. «На 38-й день во рту появился вкус серы – организм начал поедать внутренние органы, – вспоминает Блэйн. – У меня болело все. Когда твой организм начинает пожирать собственные мышцы, ощущение такое, словно тебе воткнули нож в руку».

По словам Блэйна, самым трудным трюком были 63 часа заточения в куске льда. Когда его запечатали внутри шеститонной глыбы горного льда на Таймс-сквер, лед был на расстоянии сантиметра от его лица. Его охватила несвойственная ему клаустрофобия, и он тотчас начал мерзнуть. Лед продержал его в замерзшем состоянии последующие три дня, а стоявшая не по сезону теплая погода на улице создала дополнительную проблему. Тающий лед подвергал его китайской водяной пытке: по каплям вода стекала на его затылок и спину. Он не мог отодвинуться и не мог спать, поскольку рисковал получить обморожение. Лишение сна было главной проблемой последнего дня, перед тем как его должны были освободить из плена под камеры специального выпуска телепрограммы в прайм-тайм.

«Я начал понимать, что я не в порядке, – говорит Блэйн. – Бывало, что у меня отказывали внутренние органы, но нет ничего хуже, чем моральное страдание. Я посмотрел через лед на парня перед моими глазами и спросил, который час. Он ответил: «Два часа». И я сказал себе: «О черт, это же ни… не кончится раньше… Еще восемь часов!» Я сказал себе, что это не будет так сложно, когда останется всего шесть часов, поэтому нужно изо всех сил стараться пережить ближайшие пару часов. Такой прием переключения времени помогает в трюках. Я ждал, пока пройдут эти два часа, просто терпеливо ждал. Слышал голоса. И видел человеческие тела, вмерзшие в лед. Я не понимал, что это галлюцинации, порожденные отсутствием сна. Ты не понимаешь, что происходит: тебе кажется, что это реальность просто потому, что ты не спишь».

Каким-то образом он продержался до своего освобождения в прайм-тайм, но был настолько измучен, слаб и неадекватен, что его немедленно увезли на «Скорой помощи». Когда мы беседовали с Блэйном в его квартире в Гринвич-Виллидже, он находился в своем «межтрюковом» режиме. Он только что закончил короткое (по его меркам) выступление, в ходе которого он провел несколько дней с акулами – по 4 часа в день в открытом море, без защиты.

Блэйн начал разрабатывать план пересечения Атлантического океана в стеклянной бутыли, но ясности с этим пока не было, и он расслаблялся и набирал вес. «Вы застали меня в момент, когда я – полная противоположность дисциплине, – сказал он. – Я правильно питаюсь в течение 5 дней, а потом 10 дней жру что попало или правильно питаюсь на протяжении 10 дней, а следующие 20 сметаю все, что попадается. Но когда настает время подготовки и надо мне тренироваться, все становится серьезным: я последовательно сбрасываю по 1,5 кг в неделю, или 6 кг в месяц. Через пять месяцев я полностью меняюсь и моя дисциплина снова на высоком уровне. Это поразительно. У меня есть самодисциплина, но время от времени я полностью от нее отказываюсь».

Блэйн может тусоваться с акулами, задерживать дыхание на 17 минут, но повседневность угнетает его. Его подвиг во льду стал мировым рекордом, но не был занесен в Книгу рекордов Гиннесса, потому что Блэйн не удосужился заполнить нужные бумаги. Они у него были, но он затянул время. Он голодал над Лондоном в течение 44 дней, но сейчас ему не хватает силы воли пройти мимо еды в холодильнике. Почему же придерживаться дисциплинированного образа жизни – в еде, чтении и эффективной работе – так трудно в настоящий момент?

Ответ: у него нет мотивации. Ему не надо ничего доказывать ни публике, ни себе самому. И он, и все остальные знают: он может контролировать себя, когда захочет, и никто не станет обвинять его в том, что он расслабляется между выступлениями. При всей его поразительной силе воли, Блэйн подвержен той же проблеме, что и все мы: самый большой вызов для самоконтроля – поддержание постоянной самодисциплины, не днями или неделями, а из года в год. Для этого вам потребуются приемы из репертуара другого мастера выживания.

В 1887 году Генри Мортон Стэнли поднимался вверх по реке Конго и неожиданно для себя начал опасный эксперимент. Это случилось через несколько лет после его первого путешествия в глубь Африки в качестве журналиста в 1871 году, когда он прославился, обнаружив пропавшего шотландского священника-миссионера со словами: «Доктор Ливингстон, если не ошибаюсь?» Теперь, в возрасте 46 лет, Стэнли возглавил свою третью экспедицию в Африку. Он продвигался по джунглям, оставив часть экспедиции в береговом лагере дожидаться подвоза дополнительного провианта и снаряжения. Руководители этого арьергарда экспедиции, отпрыски лучших британских семей, умудрились покрыть себя позором международного масштаба.

После того как Стэнли со своей частью экспедиции покинул базу, эти люди, среди которых были армейские офицер и врач, пустились во все тяжкие. Туземцы в составе отряда погибали от болезней и плохого питания, но медицинскую помощь им не оказывали. Дочерей местных племен покупали или похищали в сексуальное рабство. По приказу командира отряда и при его личном участии африканцев избивали стальным прутом, наказывали плетьми и расстреливали за малейшую провинность. Головы расстрелянных отрезали и выставляли на шестах у стен форта для устрашения остальных. Один из офицеров, наследник шотландской семьи производителей виски Джеймсон, заплатил туземцам за похищение, убийство и съедение 11-летней девочки: ему как натуралисту-исследователю хотелось сделать зарисовки ритуала. И никто из членов отряда особо не возмущался по поводу происходящего.

В это же самое время Джозеф Конрад только собирался отправиться в собственное путешествие по Конго, и пройдет еще десятилетие, прежде чем в повести «Сердце тьмы» он создаст образ агента компании по фамилии Куртц, который «не знал границ в удовлетворении собственных страстей», поскольку «в глубине его была пустота», а «дикая глушь обнажала ее».

Пока его арьергард предавался разгулу, Стэнли удавалось поддерживать дисциплину и порядок в куда более сложных условиях. Передовой отряд месяцами пробивался через глухие джунгли Итури. Люди страдали от ливней и пробирались по пояс в грязи, отмахиваясь от полчищ мух и защищаясь от муравьев. Они страдали от недоедания, их раны не заживали и превращались в гнойные язвы, а малярия и дизентерия окончательно подрывали их силы.