Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел

шарманку. Я дам ему вот что, − продолжал Красс, доставая из жилетного кармана газетную вырезку. − Вот почитай, это из «Мракобеса».

Истон взял заметку и прочел ее. «Все правильно», − сказал он, возвращая ее Крассу.

− Да, по-моему, это заткнет ему рот. Ты заметил, на днях, когда речь зашла о бедняках и о тех, кто не имеет работы, этот тип уклонился от прямого ответа, когда я сказал, что во всем виноваты машины? Перевел разговор на другую тему.

− Да, я помню, он на это ничего не сказал, − заметил Истон. Хотя, по правде говоря, он вообще забыл об этом разговоре.

− Я хочу поговорить с ним об этом за завтраком. Почему, собственно, мы должны позволять ему таким вот образом увиливать? У «Крикетистов» иногда по вечерам начинаются такие разговорчики. Есть там один парень, его интересует политика и все такое. Этот парень говорит то же самое, что и я. Подумать страшно, сколько людей выгнали на улицу из-за этих новомодных машин!

− Конечно, − согласился Истон, − это всем известно.

− Ты бы как-нибудь заглянул туда. Там много неплохих ребят.

− Ну, что ж, зайду.

− Ты в какой бар обычно ходишь? − после паузы спросил Красс.

Истон расхохотался.

− По правде говоря, я никуда не хожу в последнее время. Денег нет − «каникулы» замучили...

− Ну, это понятно, − сказал Красс. − Но пока мы здесь работаем, все будет в порядке. Только поостерегись и не опаздывай по утрам. Старик Нимрод помешан на этом.

− Ну, конечно, − ответил Истон. − Я так считаю, работа есть работа, бездельничать не приходится. Вот когда нет работы, это действительно плохо.

− Знаешь, − доверительно продолжал Красс, − между нами говоря, я думаю, этот Оуэн здесь не долго продержится. Нимрод его терпеть не может.

У Истона вертелось на языке, что Нимрод их всех терпеть не может, но он сдержался, а Красс продолжал:

− Нимрод знает, что говорит Оуэн о политике и о религии и о том, как наша фирма недобросовестно выполняет заказы. Сам понимаешь, такие разговоры вести ни к чему, верно ведь?

− Конечно, верно.

− Хантер давно бы уж избавился от него, да не он брал его на работу. Оуэна принимал сам Раштон. Я думаю, Оуэн притащил целую кучу образцов собственного изготовления и показал хозяину.

− Это те, что теперь висят в витрине?

− Ага! − презрительно бросил Красс. − Но на обычной работе от него мало проку. Он, конечно, малость умеет расписывать и украшать, но ведь это требуется не часто, а в простой работе он не лучше Сокинза.

− Я тоже так думаю, − ответил Истон, в душе стыдясь своих слов.

Хотя во время этого разговора Красс начисто забыл о существовании Берта, он инстинктивно понижал голос. Однако мальчик − он прервал работу и грел руки, засунув их в карманы брюк, − расслышал каждое его слово.

− Знаешь, многие не стали бы давать нашей фирме заказы, если бы узнали, что у нас работает такой отпетый безбожник, − не унимался Красс. − Разве можно такого субъекта послать в дом к какой-нибудь благородной леди или джентльмену?

− Да, в самом деле.

− Моя жена, например, уж точно не потерпела бы у себя в доме такого фрукта. Был у нас один жилец, и она узнала, что он атеист или как их там называют, так тут же выставила его ко всем чертям!

− Кстати, − сказал Истон, довольный, что представился удобный случай переменить тему, − ты случайно не знаешь, комната кому-нибудь не нужна? У нас одна лишняя, и жена говорит, ее можно сдать.

Красс немного подумал.

− Точно не скажу, − неуверенно ответил он. − На той неделе Слайм говорил, что собирается съехать с квартиры, где он сейчас живет, но я не знаю, есть у него что-нибудь на примете или нет. Ты спроси у него. А больше никого не знаю.

− Я с ним поговорю, − сказал Истон. − А который час? Кажется, завтракать пора.

− Верно, ровно восемь! − воскликнул Красс, и, вытащив свисток, пронзительно засвистел, извещая рабочих о начале перерыва.

− Видел кто-нибудь старика Линдена, после того как его выгнали? − спросил Харлоу во время завтрака.

− Я видел его в субботу, − сказал Слайм.

− Удалось ему устроиться?

− Не знаю. У меня не было времени с ним разговаривать.

− Нет, он ничего не нашел, − заметил Филпот. − Я тоже видел его вечером в субботу, и он сказал, что до сих пор сидит без работы.

Филпот умолчал о том, что он дал взаймы Линдену шиллинг, не надеясь когда-либо получить его обратно.

− Он не скоро найдет работу, − заметил Истон, − уж слишком стар.

− Вообще-то не стоит винить Скрягу, что уволил Линдена, − сказал после паузы Красс, − больно медленно работает, его только за смертью посылать.

− Интересно, как ты будешь работать в его годы? − заметил Оуэн.

− Может быть, я вообще не буду работать, − хохотнул Красс. − Я собираюсь жить на свои сбережения.

− По-моему, старику Джеку одно осталось − идти в приют для бедных, − сказал Харлоу.

− Да, наверно, этим дело и кончится, − заметил Истон таким тоном, будто это вопрос решенный.

− Не правда ли, блистательный финал? − сказал Оуэн. − Человек всю жизнь работает не покладая рук, а в старости с ним обращаются, как с преступником.

− Не знаю, что ты называешь «обращаться как с преступником», − вмешался Красс. − По-моему, они там чертовски приятно проводят время, пока ты вкалываешь здесь за гроши.

− Ради бога хватит спорить, − крикнул Оуэну Харлоу. − Будет с нас − наслушались на той неделе. Не думаешь же ты, что хозяин станет держать человека, который от старости работать не может.

− Конечно, не станет, − поддержал Красс.

Филпот промолчал.

− Ну, что ты все ворчишь, − продолжал Красс. − Все равно ничего не изменишь. Из-за этих машин, которых становится все больше и больше, не хватает работы на всех.

− Конечно, − согласился Харлоу, − людям, которые раньше делали то, что сейчас выполняют машины, приходится искать себе новое занятие. Некоторые идут в маляры. Вот нас и стало так много, что работы не хватает.

− Да, − воскликнул Красс с чувством. − И