Белая ворона - Ника Светлая

Он открывался ей, доверяясь целиком и полностью. Поначалу Тень прятала от него свои слабости, но чем больше они были рядом, тем труднее было что-либо скрывать от него, и она училась откровенности. Однако когда кто-либо встречался им на пути, она непременно уходила в тень, не желая никому показывать свою черную шерсть. И тому были причины.

Однажды на пути им повстречался незнакомый единорог. Он был молод и пока неопытен, но передвигался бесшумно и грациозно, как и подобает единорогу. При его приближении Тень, как обычно, скользнула в кусты, а Светлый остановился, ожидая его.

Увидев Светлого, единорог прибавил шагу, подошел и с удивлением в глазах склонил голову в приветствии.

– Ты, должно быть, Светлый, о котором так много говорят вокруг! – воскликнул он.

– Да, я сын Предрассветного. А кто ты, дитя?

– Меня зовут Тихий, я сын Грозного, о котором тоже много говорят в лесу.

– Очень рад нашему знакомству. Твой отец – великий единорог…

– И я не посрамлю его имени!

– Что еще говорят в лесу? – спросил Светлый, делая шаг вперед.

– Я не буду тратить время на долгие рассказы о наших братьях, – ответил Тихий, медленно шагая рядом со Светлым. – Я хотел узнать, правда ли, что твоею подругою стала вороная?

Тень, незаметно идущая рядом, вздрогнула.

– Это чистая правда. И почему вам, жителям леса, так тяжело в это верится?

Тихий замер на месте. Светлый тоже остановился.

– Но… но… Так, стало быть, это правда, что величайшего из нас ждет погибель? – воскликнул Тихий, отстраняясь, словно ожидая нападения.

– Этого никто не может предсказать, – спокойно ответил Светлый.

– Разве не известно тебе, что на черных единорогах лежит проклятие?

– О черных единорогах я знаю больше вашего и единственное, что на них лежит, это глубокая обида на всех вас.

Тень неслышно возникла рядом со Светлым, презрительно глядя на Тихого. Ей хотелось видеть его лицо, его испуганные глаза и его реакцию на то, что черный единорог может спокойно находиться рядом с белым, не причиняя ему не малейшего вреда.

Тихий словно окаменел, вцепившись взглядом в вороного единорога. Затем он пролепетал что-то и бросился бежать без оглядки.

– Не суди его слишком строго, – сказал Светлый, повернувшись к своей подруге. – Он молод и неопытен, не познал еще истинной мудрости единорога.

– Иные не познают ее за всю свою жизнь, – ответила Тень печально.

ГЛАВА 21

И вот опять пришла весна. Неслышно ступала она босыми ногами по мерзлой земле, оставляя в снегу темные следы, из которых начинала подниматься трава. Запели птицы, зазвенела капель. Величественные сугробы съеживались, чернели и ручейками сбегали от солнечных лучей. Но зима не спешила отступать. Тихой ночью подкралась она и ударила жезлом по хрупким твореньям весны. Замерзли ручьи, обледенела трава, над снегом повисла тонкая ледяная корочка, которая так больно ранит ноги, когда ступаешь по ней. Но взошло солнце и растопило ледяные оковы зимы. И зима побежала прочь, иногда оглядываясь, скаля острые зубы и принося холод.

Снег почти сошел, из набухших почек показалась свежая зелень листвы. По речке поплыли осколки льда. Друг за другом на родину возвращались птичьи стаи. Первые цветы робко потянулись к солнцу, красуясь лепестками.

– Здесь когда-то родился я, – сказал Светлый своей подруге, которая грациозно и легко шла рядом.

– Я никогда раньше здесь не была, – заметила Тень.

– Там, за горами есть большое озеро, прекраснее которого я ничего не видел. Я хочу показать тебе это место.

Они шли по лесу. Светлый указывал дорогу, и его глаза светились от счастья. Тень нежно поглядывала на него, не говоря ни слова: она не хотела нарушать ход его мыслей, не хотела отрывать от нахлынувших воспоминаний. Глаза его, такие голубые и бездонные, не выражающие обычно ничего, кроме нежности, когда он смотрел на нее, теперь лучились светом ностальгии.

– Как давно это было! – говорил он, оглядывая родные места. – Я знал каждое деревце, каждый камешек этой земли! И я все помню! Все, до последнего ручейка! Тропы, правда, изменились, но в целом все осталось так, как есть. Здесь я любил играть. А здесь я впервые попробовал на вкус лесные травы… Небо! Здесь я родился! Пойдем, я покажу тебе мое первое укрытие.

И он живо юркнул в заросли, увлекая за собою Тень, и остановился перед каменным холмом, поросшим диким кустарником и деревьями. Она перевела взгляд с холма на Светлого. Он улыбнулся.

– Никто не знал об этом нашем месте. Только мать и отец. И я.

И он отодвинул рогом ветки, открывая проход. Тень вошла в пещерку, оглядываясь и принюхиваясь. Внутри было темно и сыровато. Стены из камня и земли еще не совсем просохли после таянья снега; земляной пол, большая горка сухих листьев в дальнем углу… Здесь было уютно и тепло, и лучик света не проникал сюда много-много лет. Он вошел следом за Тенью и улыбнулся.

– Здесь все так, как и было. Эти листья до сих пор хранят запах моей матери, моего отца, запах моего новорожденного тела… Только земля еще не просохла. А летом здесь сухо и уютно.

Тень посмотрела ему в глаза и нежно прижалась к его шее.

– Давай останемся здесь? – спросила она ласково.

– Я знал, что ты об этом попросишь, – ответил он, и это значило «да».

Близился рассвет, и они свернулись клубочками на перине из сухих листьев и уснули.

Тень летала между миллиардами звезд со скоростью, большей, чем скорость света. Прохлада веяла ей в лицо и перебирала гриву. Её тело влекло вперед, в звездное пространство, и маленькие огоньки быстро и легко проносились мимо. Черный единорог купалась в спокойствии и умиротворении.

Вдруг скорость ее движения уменьшилась, а огоньки вокруг стали медленно расти, и вскоре превратились в проплывающие мимо свечи. Вдалеке мелькнула белая вспышка, которая приближалась, и вскоре Тень узнала Светлого. Обрадованная, она поспешила навстречу. Свечи вокруг медленно росли, превращаясь в деревья. Вот она уже бежит по незнакомому лесу навстречу белому единорогу, остановившемуся на опушке и с нежной улыбкою ожидающему ее.

– Ты умеешь летать, – сказал он, но слова его долетели до слуха Тени словно бы издалека. – Но не так, как птицы. Они прорезают воздух своими крыльями и рвутся в Небо. Ты же прорезаешь крыльями сердце и рвешься в мою душу…

Тень бежала вперед, но, хотя Светлый стоял на месте, не делая ни шага, не могла добежать до него. Ноги словно молотили по воздуху, не давая двинуться с места.

Вдруг она увидела, что тревога скользнула по светлому лицу. Еще мгновение, и белый единорог с гневом в глазах сражается с полчищами призраков, окруживших его. Черные и неуловимые, своими липкими пальцами они вцеплялись в шерсть и рвали белоснежную гриву. Он отплясывал безумный танец, делая выпады рогом, колотя ногами, топча копытами. Противники дико верещали, падали к его ногам и исчезали, но меньше их не становилось. Вороная спешила на помощь, но толпа теней отделяла ее от Светлого. В какой-то миг его голова взметнулась над черной массой, и он крикнул: