Чюрлёнис - Юрий Л. Шенявский

он исполнял во время своего первого визита, она радовалась, что ее старший сын, увлекающийся скульптурой, поддается влиянию М. К. Чюрлёниса».

В 1936 году Галина Вольман приезжала из Варшавы в Каунас. На вопрос о том, кто окружал Чюрлёниса в Варшаве, она ответила:

– Рядом с ним не могло быть ни плохого человека, ни злых чувств. Он разливал вокруг себя какой-то свет.

«Все кончится победой казачьих плеток»

В домашнем салоне Вольман устраивались вечера классической музыки. Чюрлёнис исполнял и свои произведения. Симфоническая поэма «Море», однажды прозвучавшая в переложении для фортепиано в авторском исполнении у Вольманов, скорее всего, было задумано им еще в Лейпциге. (Датировка произведения отсутствует. Некоторые исследователи полагают, что писать свое самое большое симфоническое произведение – поэму «Море» он начал в 1903 году.)

Чюрлёнис обладал еще и ярким поэтическим даром. Примером тому – стихотворение в прозе «Море».

Море

Могуче ты, море. Велико, беспредельно, неохватно. Целое небо покрывает своей лазурью твои волны, а ты, полное величия, дышишь тихо и спокойно, потому что знаешь: нет предела твоей мощи, твоему величию, твое бытие бесконечно. Великое, могучее, прекрасное море! Ночью на тебя смотрит полмира, далекие солнца погружают в твои бездны свой мерцающий, таинственный, сонный взгляд, а ты, вечный король великанов, дышишь спокойно и тихо, знаешь, что ты одно такое, и нет над тобой властителя.

Ты хмуришься, на лазурном твоем лике словно бы недовольство. Ты хмуришься? Или это гнев? Кто бы осмелился, о непостижимое в своем бесконечном величии море, кто бы осмелился восстать на тебя?

И шел из моря ответ, тихо шурша, раскачивая прибрежные травы, которые, колыхаясь, шептали: то ветер, ветер, ветер.

Ничтожный ветер – призрачная стойкость, ветер – бездомный бродяга, хилый, бесцветный, воющий, как мерзкий шакал, – бежит без цели, калеча леса, купаясь в пыли, раздувая пожары, валя старые кладбищенские кресты, терзая бедные хижины.

Склоняются перед ним гибкие ивы, а скромные цветочки даже к земле прижимаются, устрашенные его свирепостью. Они ведь слабенькие и хилые.

А ты хмуришься и гневаешься, вечный король великанов, ты, который испокон веков отдыхаешь, освещенный мерцающими солнцами вселенной, всегда холодный и спокойный, ты беспокоишься.

Не из-за того ли, что твои волны уже не в твоей власти?

Уже ветер овладел ими, гонит перед собой, как стадо овечек.

Смотри, смотри, как все они охотно бегут, гонимые ветром, все до одной, а их миллионы, и, что ни мгновение, все больше.

Удержи хоть одну из подданных, король.

Какое ужасное стадо! От горизонта до горизонта – волны, волны, волны.

Смотри, твои великаны встают, но они не в твоей власти. Ты пенишься, великое море!

Ветер им повелел искрошить скалы в далеком далеке, и они бегут самоуверенно, завывая, и разбивают свои слабые груди о холодный камень, и гибнут; встают новые ряды и так же гибнут.

Ветер сгоняет все новые и новые стада, наконец ему это надоедает, и, все бросив, он со свистом уносится вдаль.

А ты пенишься, море, ты, великое и бессильное.

Ветра давно уже нет. Ты собираешь свои волны, свои остатки, едва их сдерживаешь и жалобно стенаешь, как дитя. Зачем стенаешь, море?

Иль жаль тебе неугомонных твоих волн, от которых осталось лишь немного пены и ничего больше?

Не сожалей о них! Придет пора, и подует ветер, новые волны поднимутся с того берега, и ветер погонит их туда, куда захочет, и вдосталь будет неугомонных великанов-волн, от которых снова лишь немного пены останется и ничего больше[36].

В салоне госпожи Вольман проводились дискуссии на различные темы. Пани Бронислава пригласила профессора А. Марбурга, ученика Вильгельма Вундта, читать цикл лекций по психологии. Чюрлёнис активно участвовал как в беседах, так и в спорах.

Надо признать, что в дискуссиях участвовали приверженцы самых разных убеждений и мировоззрений. Спорили, конечно же, и на политические темы.

В России назревала революционная ситуация. Экономический кризис потряс всю систему российского капитализма. Коренное противоречие российской экономики Владимир Ленин определил как «самое отсталое землевладение, самая дикая деревня – самый передовой промышленный и финансовый капитализм!». Кризис сопровождался массовой безработицей, ухудшением условий труда рабочих, разорением множества мелких и средних предпринимателей.

Разорение и экспроприация крестьянских хозяйств происходили в громадных размерах: за одно десятилетие (с конца 1880-х до конца 1890-х годов) число дворов бедноты выросло на миллион. В 1901 году Россию вновь постигли неурожай и голод, охватившие 20 губерний – 24 миллиона человек.

В тревожное, как было определено, время завсегдатаи салона госпожи Вольман стали собираться все чаще и чаще – чтобы обсудить события, поделиться впечатлениями.

Соломон Воложин считает, что приближавшуюся революцию в России, вопреки самому себе, Чюрлёнис воспринимал не как порыв к «свету после бури», а как безрезультатные, в конечном итоге, порывы бури над морем. Он словно переадресовывал слушателей к своей поэме «Море».

В письмах Повиласу Константинас описывал революционные события, вольным или невольным свидетелем которых оказывался.

«Варшава с самого начала беспорядков сделалась довольно интересным городом… жалко, что не можешь ее созерцать во всех фазах революционного развития. Представь, например, на середине улицы толпы, бьющие витрины и фонари… Этот первый вид можно было бы так описать: Варшава молчит, звон стекла… и опять картинка: Варшава, ночь, какой-то гражданин идет с фонарем… где-то горит монополька.

Другой день – виды другие: тихо и спокойно… тротуары полны стекла разной толщины… Временами слышны залпы карабинов… Или следующий вид: Варшава вышла на улицу. Около двадцати большущих флагов с белыми орлами, двести тысяч голосов поют “Бог сотворит Польшу…”, вой, с балконов льются слезы, изо всех окон машут платочками, радость, портреты Костюшки, солдаты снимают шапки, звонят колокола… на другой день на улицах устанавливается порядок, на углах вывешены объявления: “Военное положение”…

В Дзелне и Новолипках выкатили пушки. Какой-то мальчик хотел срезать объявление о военном положении и упал, опрокинутый пулей. На улицах собираются кружками люди, рассеиваются и вновь скопляются, показалось шествие с красным флагом. Поют революционную песню, поют неправильно, люди похожи на лилипутов, красный флаг напоминает наволочку. Показались войска, шествие растрепано, флаг спрятан под полу пиджака. Иногда бросают бомбы, которые взрываются со страшным шумом, но с малыми результатами. Намного больший результат дают солдатские карабины. Кое-где бунтуют солдаты, тогда всех охватывает настоящая радость, но это на самом деле становится началом конца. Худшее – это что сделалось множество различных партий, которые вместо объединения против власти энергично борются в междоусобных раздорах. В последние дни были интересные детские демонстрации с