Элеонора Августа - Борис Вячеславович Конофальский

горцев, но при всем при этом он очень хотел закончить эту кампанию миром. Бумагой с печатью земли Брегген за подписью ландамана, бумагой, утвержденной советом земли. А разграбление Мюлибаха никак к этому не вело.

Но его люди хотели идти на Мюлибах – по сути, продолжать войну. Решение, конечно, принимать ему и только ему, но все-таки он рассчитывал, что в этом решении офицеры будут с ним солидарны.

Но на войне часто и очень часто все вдруг идет не так, как планировалось. И какие бы ни были планы, их приходится менять.

К вечеру, к радости всех, с гор на западе налетели тучи, и по иссушенной зноем земле прошелся ливень. Так он был хорош, что подмочил ковры в шатре генерала, так как обленившийся Гюнтер не попросил саперов, ставивших шатер, окопать его от дождя. Дождей-то не было, почитай, с начала кампании. Кавалер уже все высказал нерадивому слуге и решил ложиться, ведь ночь была на дворе, когда к нему пришел сержант Франк и сказал, что генерала добивается какой-то местный.

– Купец? – не без удивления спросил генерал. С удивлением – потому, что ни одного купца, кроме рюммиконских, приезжавших просить за свой город, за все время кампании он не видел, ни один купец из местных не желал торговать ни с ним, ни с его людьми.

– Нет, не купец, оборванец какой-то. Молодой совсем.

Волков молча смотрел на сержанта, ожидая разъяснений. И тот продолжал:

– Говорит, что ваш старый знакомец. Еще говорит, что знает капитана Дорфуса. Но капитана я не нашел.

– Вот как… – Генерал стал догадываться. – А ну, зови его.

Да, это оказался как раз тот, о ком генерал подумал. Только теперь это был уже не мальчишка-свинопас, а долговязый белобрысый юноша на вид пятнадцати лет.

– Клаус Швайнштайгер, ты ли это? – улыбнулся ему кавалер.

– Я, господин, я, – поклонился тот.

– Тебя не узнать, вон как вырос…

– Зато вы, господин, все в своей поре.

– Вина выпьешь?

– Не откажусь, господин, хоть времени у меня немного. А лучше мне поесть дайте. Хочу до утра уехать к себе. А весь день в соседнем леске просидел подле вашего лагеря.

– В леске? Зачем? – спрашивал Волков, перед этим отдав денщику распоряжение насчет вина.

– Мне ваш умный человек велел беречься, – отвечал юноша, – вот я ночи и дожидался, чтобы при свете дня со стен города не увидали или с дороги, что я в ваш лагерь приехал.

– Молодец, свинопас, правильно. Ладно, говори, что случилось?

– В прошлый раз вы мне обещали серебра, если я что скажу вам, что вам знать не положено.

– Будет тебе серебро, если скажешь что ценное.

– Хорошо, помните о слове своем. В общем, мои земляки из Бирлинга собрались в войско. Из деревни будет сорок человек при трех телегах.

– Сорок человек? – переспросил кавалер. Число казалось пустячным, но он все равно насторожился.

– Но те сорок только из нашей деревни, из соседних двух деревень еще три десятка будет.

– И что, куда пошли?

– Пойдут на восток, к Арвену, там в Гуссенской долине генерал Каненбах будет их ждать, всем велено туда идти, туда же придет и войско от соседей в помощь.

Свинопас замолчал, видя, как благодушие генерала вдруг исчезло и доброе лицо его за мгновение стало каменным и темным.

И генерал вдруг рявкнул так, что юноша вздрогнул:

– Сержант!

Тут же полог шатра всколыхнулся, и внутри появился сержант Франк.

– Капитана Дорфуса ко мне, быстро!

– Сказали мне, что он отъехал в город, по бабам, – отвечал сержант.

– Разыскать, – продолжал генерал, – и немедля ко мне! С картой!

Он даже встал и подошел к столу, на который Гюнтер только что поставил поднос с вином и стаканами. Налил себе сам, отпил немалую часть и спросил:

– К какому дню вашим людям надобно быть в этой самой Гуссенской долине?

– Про то я не знаю, но вышли они вчера; как вышли, так я к вам поехал.

– Значит, собраться они еще не успели, – самому себе сказал Волков.

– Господин, – робко заговорил Клаус Швайнштайгер.

– Ну? – Кавалер повернулся к свинопасу.

– А весть эта стоит серебра?

Не отвечая ему ни слова, кавалер подошел к сундуку, отпер его и без счета, столько, сколько позволяла взять его большая рыцарская рука, взял оттуда серебра. И всю пригоршню высыпал в подставленные Швайнштайгером ладошки. И крикнул:

– Гюнтер!

– Да, господин.

– Пусть повара накормят молодого человека. А ты, свинопас, не уезжай пока, придет мой офицер, твой знакомец Дорфус, ему это расскажешь.

Не без труда, но капитана все-таки нашли. Было уже давно за полночь, когда они с сержантом приехали в лагерь и пришли к генералу. Объевшийся и заснувший к тому времени свинопас спросонья все рассказал по новой, но уже им двоим. А генерал со своим офицером штаба снова водил пальцами по карте.

– Обоз в восемьдесят телег брать придется, – говорил Дорфус.

– Больше. Припасов на неделю, не меньше. Картечи, пороха и ядер у нас на шесть телег будет, – не соглашался генерал. – И это без фуража.

– А фураж для лошадей сейчас брать и не будем, надо будет – так наберем в дороге, отнимем. А возьмем большой обоз, так за два дня до этой долины не поспеем.

Да, тут капитан был прав. Они еще раз на всякий случай опросили свинопаса, может, еще что вспомнит, после чего Волков отпустил парнишку и решил созвать на совет старших офицеров, несмотря на то что до утра еще было далеко. В общем, в ту ночь он не спал совсем.

Глава 21

Не дожидаясь отряда, который должен был привезти хороший порох, Волков, чуть рассвело, стал собираться в поход. Порох он взял тот, что был в арсенале города Висликофена. Плохой не плохой, делать нечего. А еще забрал у Эберста двести человек, решив, что подошедший с порохом отряд полковника усилит.

Покормив завтраком людей, еще до полудня войско пошло на восток, чтобы чуть погодя свернуть к югу. Пошли быстро: лошади отдохнули, и их было в избытке. И уже до вечера отряд ждала первая удача. Передовой кавалерийский дозор сообщил, что в часе солдатского шага с севера идет отряд горцев в семь десятков человек при малом обозе. Генерал тут же послал фон Реддернауфа с двумя сотнями кавалеристов вперед с приказом тот отряд догнать и сковать, не вступая в бой, чтобы ни людей, ни даже коней не потерять. А сковав, дождаться людей Рохи и самых быстроногих пехотинцев из полка Брюнхвальда. Так и сделали, отряд врага был остановлен у