Чего хочет женщина - Татьяна Полякова

— Я могу на вас рассчитывать?

— Можете, — кивнул он. — Уверен, вы знаете,сколько стоит мое время.

— Разумеется, — улыбнулась я.

Больше мы о делах не говорили. Где-то через полчаса я,извинившись, отбыла домой. И сразу позвонила Таньке:

— Собери все, что можешь, на Сердюкова.

— Сделаем, а зачем?

— Для того чтобы построить Империю, нужна крепкаякоманда.

Танька только хмыкнула.

Как Сердюков обещал, так и сделал. Стражи закона отнеслись кситуации с пониманием. Деньги адвокат запросил немалые, я дала вдвое больше.Взял. Через неделю я опять позвонила и попросила о встрече. На этот развстречались на открытом воздухе, в парке.

— Константин Николаевич, — сказала я, извлекая насвет бумаги в дешевой папке. — Вот здесь обозначены ваши доходы за прошлыйгод, разумеется, не те, о которых известно налоговой полиции, а настоящиесуммы.

Он усмехнулся, просмотрел бумаги и взглянул на меня суважением.

— Что дальше?

— Если вы будете работать на нас, то получите втроебольше. Это для начала.

— На нас? — поднял он брови.

— Скажем так — на меня.

— И в чем будет заключаться моя работа?

— В основном в толковых советах. Хотя может возникнутьситуация, подобная той, что была неделю назад.

Он засмеялся.

— Если я правильно понял, меня приглашает местнаямафия.

Тут и я засмеялась.

— Мафия? На редкость неудачное определение… Моя подругахочет построить Империю, я ей помогаю. Не стоит так смотреть, я в своем уме.Если хотите, принесу справку от психиатра. У нас есть идея, но не хватаетобразования в некоторых вопросах. Нам нужен такой человек, как вы. Ловкий,умный, циничный. Теперь еще немного о вас: работая в поте лица, вы черезнесколько лет, возможно, переберетесь в столицу. И кое-чего достигнете. Можетбыть, многого. Как повезет… Только лучше быть владыкой в своем королевстве, чемгенералом в чужом. Через два года все деньги, которые в этом городе шуршат,снуют и мнутся, будут наши. А это значит власть — и почти безграничная свобода.

— Через два года? — спросил он.

Я кивнула.

— Возможно, раньше. Два года — это крайний срок.

Тут он опять засмеялся и сказал:

— Знаете, я вам верю.

— И правильно, — улыбнулась я.

— Ваша подруга тоже красива? — спросил он, взявменя за руку.

Я убрала руку, посмотрела на него и сказала:

— Константин Николаевич, о вас отзываются как об оченьумном человеке. Я вам предлагаю деньги, которых не стоит никакая женщина.Попробуйте отвлечься от моей внешности, представьте, что перед вами старухаили, например, мужчина.

Он усмехнулся.

— Это трудно…

— Тогда вообразите, что под платьем у меня волосатыйживот, а грудь накачана парафином.

— А она накачана?

Я взглянула ему в глаза, а он сказал:

— Извините… Должен вам сказать, Лада Юрьевна, что посленашей первой встречи я тоже вами интересовался. Досье не собирал, но кое-чтоузнал, а кое до чего своим умом дошел. Ситуация в городе мне известна, в неймногое изменилось за несколько месяцев. После вашего первого звонка я снетерпением ждал второго, так что ваше предложение меня не удивило…

— Значит, вы подумаете?

— Мне нечего думать, — сказал он. — Я согласен.

В парке мы пробыли долго, бродили по аллеям и разговаривали,где-то через час перешли на «ты», это получилось само собой и совершенноестественно. Несколько раз он смотрел на меня с неподдельным восхищением, и я судовольствием отметила, что на сей раз восторг вызван не моим лицом и шикарнымбюстом.

— Банк — дело перспективное, — кивнул он. —Разумеется, тут надо все как следует продумать, но в целом идея стоящая… Теперья и сам думаю, что два года — это крайний срок…

Он проводил меня до машины, и я сказала:

— Пара практических советов: при Ломе веди себяскромно, особо ум не демонстрируй, лишний раз согни спину, будь мудрым, вслухне смейся. Его взгляд выдержать трудно, но необходимо, на худой конец смотриему в переносицу. Ко мне обращайся только по имени-отчеству, никакихкомплиментов, улыбок или взглядов. Смотри в мою сторону, только когданепосредственно со мной разговариваешь. Конечно, Лом поначалу воспримет тебя вштыки и рядом со мной не захочет видеть. Терпи. Поведешь себя правильно, онпривыкнет. Очки и интеллигентность простит, а там и полюбит, как родного…Пугать мне тебя стыдно, умного учить только портить. Покажется, что доля мала,скажи, обсудим. У нас с подружкой не деньги, главное у нас — кураж… А начнешьхитрить, так мы тебе споем…

— Что? — не понял он.

— «Со святыми упокой…»

Как я и предполагала, Лом воспринял Сердюкова в штыки.

— На хрена мне эта интеллигенция в доме? — оралон.

Тут я, кстати, про дом вспомнила:

— Что ты там строишь полгода? Хоть бы свозил раз…

— Так ты сказала… — начал Лом.

— Что с женщины взять? Мы, как известно, сегодняговорим одно, а завтра другое. Конечно, насчет дома ты был прав, теперь я этоясно вижу. И хочу дом… Только хочу по-своему. Кто там у тебя работает? Полгодавозятся и что успели сделать? Вечно норовят содрать побольше, пьют целыми днямии наконец сляпают какую-нибудь уродину.

— Ладуль, какие проблемы, чего захочешь, то и сляпают.Поехали, хоть сейчас посмотришь.

— Поехали… А адвокат нам нужен. У меня вся душаизболелась, когда менты того парнишку в оборот взяли. Ночами не сплю, вседумаю, как бы они какой пакости тебе не сотворили. У тебя натура широкая,скрытничать не умеешь, а эти мерзавцы только и выжидают случая, как тебяподловить. Вот Константин Николаевич и займется тем, чтоб их мерзкие попытки неувенчались успехом.

— Просто он тебе нравится: морда лощеная и трещит какзаведенный.

— Да он при тебе лишнее слово сказать боится.

— И правильно, за лишнее слово я сам его в землю зарою.