12 новых историй о настоящей любви - Джон Сковрон

эта ложь слетела с ее губ, она стала правдой. Мэриголд ужасно захотелось такой флакончик. Он был ей просто необходим. Она его купила.

Выйдя из магазина и освободившись от его чар, она тут же пожалела о своем решении. Она и так уже слишком много потратила на фуникулер и сухофрукты, не говоря о бензине. Но возвращать покупку было неловко. Придется на следующей неделе несколько раз пообедать растворимой лапшой. Мэриголд и так нередко питалась лапшой. В Атланте она работала на двух работах: стажером в мультипликационной студии, где она надеялась со временем получить оплачиваемую должность, и официанткой в стейк-хаусе. Там-то она и добывала нормальную еду: самые дешевые блюда из дневного меню со скидкой для сотрудников. Иногда ее бабушка и дедушка, державшие популярный китайский ресторанчик в соседнем Декатуре, оставляли коробки с едой у нее на пороге, пока она была на работе. От этого у нее всегда наворачивались слезы на глаза.

Мэриголд глянула на телефон и с разочарованием обнаружила, что прошло всего сорок пять минут. Сеть была слабой, всего одна полоска, так что ни позвонить маме, ни посидеть в интернете не получится. Ее взгляд упал на рельсы фуникулера: по склону полз очередной зеленый вагончик. Произведя нехитрый подсчет в уме, она сообразила, что это не Норт. Его вагончик еще внизу.

Она содрогнулась и потерла голые плечи. Теперь, когда она немного остыла, воздух казался по-осеннему прохладным. Большинство посетителей заповедника были одеты в брюки и куртки, как будто знали, что собираются на вершину горы (ха-ха!).

«Справедливости ради, я-то не знала, что соберусь сегодня на гору».

Оставалось только подняться на саму вершину, и Мэриголд свернула на дорожку. Под деревьями было еще прохладнее, но зато и спокойнее. Воздух был чистым и свежим, и, вдохнув поглубже, она обнаружила, что до этого дышала не в полную силу. Вокруг были покрытые лишайником деревья, мшистые бревна, розовые цветочки, ароматная мята и даже щебечущая птичка с пушистым голубым оперением, которая бы вполне уместно смотрелась на руке Белоснежки.

Мимо пробежала пятнистая собака в бандане, за которой поспешала пожилая женщина с большим рюкзаком и палками, похожими на лыжные. Первая настоящая туристка за весь день. Но чем ближе Мэриголд подходила к вершине, тем больше людей она встречала на своем пути. Роща закончилась, и мирные звуки природы сменились гомоном детской площадки. Дети смеялись и резвились, наслаждаясь свободой летних каникул. Перед Мэриголд выросла причудливая каменная постройка, похожая на приземистую башенку. Там толпились туристы.

Мэриголд протолкнулась через толпу, пересекла мост и вышла на переполненную смотровую площадку. Вид отсюда был, бесспорно, красив. Если бы она была в хорошем расположении духа, она бы даже назвала его потрясающим, но она не была. Ветер беспощадно хлестал ее голую кожу, так что она провела на площадке не больше минуты и спряталась под мостом. Прислонившись к одной из бетонных колонн, она села на землю. Гравий поблескивал вкраплениями слюды, а травяные прогалины между камнями пестрели желтыми одуванчиками. Мэриголд обхватила колени руками и прижала их к груди.

«Не так уж все и плохо», – сказала она себе.

Перед ее глазами простирались окутанные дымкой горные хребты. Внизу бежали вверх и вниз вагончики фуникулера. А позади нее в земле покоился доктор Элиша Митчелл. Могила была не особо примечательная – куча плоских камней внутри прямоугольной стены, сложенной из таких же камней. Но она знала, что это такое, потому что люди все время читали вслух надпись на табличке.

Мэриголд снова произвела подсчеты в уме. Вагончик Норта должен еще раз съездить туда и обратно, прежде чем они увидятся. Она порылась в сумочке в поисках бумаги, чтобы чем-то себя отвлечь, но нашла только чек за еловый бальзам. Медленно, машинально она нарисовала на обороте своего любимого персонажа – своенравного, но милого ленивца по имени Юг. Он, конечно, был срисован с Норта.

Более того, Норт озвучивал этого персонажа. Мэриголд рисовала короткометражные мультфильмы и публиковала их на «Ютьюбе», мечтая однажды пристроить их на телевидение. Потому-то она и переехала: в Атланте было несколько анимационных студий. Ей посчастливилось стать стажером в одной из них, и хотя работа нередко была довольно нудной, она верила, что со временем станет лучше.

К ней подошел мальчишка с перепачканным носом.

– Я вижу эхо.

Мэриголд была не в настроении, но все равно вежливо улыбнулась ему.

– Да что ты говоришь?

– Смотри, – он сложил руки рупором и крикнул: – Гора, гора, гора, гора.

Она кивнула.

– Круто, круто, круто, круто, – на этот раз она улыбнулась искренне.

Он показал на ее рисунок:

– Можно, я это возьму?

– Простите, – подбежала мама мальчика – измученная женщина с тревожной морщинкой между бровей и огромными серебряными кольцами в ушах. Она схватила мальчика за руку. – Эмилиано Наварро Кастельянос! Сколько раз я тебя просила не приставать к незнакомым людям?

– Ничего страшного. Он меня нисколько не побеспокоил. – Мэриголд нарисовала цветок-бархатец в лапах ленивца и вручила рисунок Эмилиано.

– Его зовут Юг. Он ест только оранжевые цветы и отборные помидоры.

Эмилиано вопросительно глянул на мать. Она кивнула, и он с радостью принял подарок.

– Спасибо. Грасиас! – Мать мальчика тоже поблагодарила ее, но Эмилиано уже тянул ее за собой дальше.

Когда они ушли, Мэриголд охватила беспричинная тоска с примесью одиночества и страха. Она не знала, сколько времени просидела, уставившись на могилу доктора Митчелла, пока наконец не ощутила внезапный приступ паники. Она глянула на часы и вскочила на ноги. Она помчалась вниз, лавируя между гуляющими людьми и чуть не врезавшись в группу туристов в одинаковых футболках неоновых расцветок. Было ровно четыре часа. Железнодорожный транспорт всегда пунктуален. И Норт всегда пунктуален. А вдруг он ушел, решив, что она передумала?

Последние девяносто три минуты самооценка Норта стремительно падала. Его обычно гордая, почти высокомерная манера держаться куда-то улетучилась, плечи поникли, руки безвольно повисли. Когда Мэриголд, пыхтя и отдуваясь, подбежала к музею, он стоял к ней спиной, но она успела заметить его понурый вид.

Она замедлила шаг. Ее собственная самооценка рискнула чуть-чуть повыситься.

Он навострил уши, будто уловив какой-то еле заметный сигнал, и повернулся к ней лицом. Расправил плечи. Задрал подбородок.

Мэриголд остановилась в нескольких шагах от него.

– Прости, что опоздала. И спасибо, что подождал, – сказала она, слегка задыхаясь.

– И тебе спасибо, – ответил Норт.

– И спасибо за сэндвич. – Он скривился. – Серьезно, он был очень вкусный. И я ужасно проголодалась.

– Прости за сама-знаешь-что. Я даже не подумал об этом, пока ты не ушла.

На ее настороженном лице мелькнула улыбка.