Семь видений богатыря Родиполка - Анастасия РУТТ

не терем вовсе, а серая холодная. Богатырь старался заснуть, но уснув, просыпался, чуя на себе нежное младое тело воительницы Бояны. Он вздрагивал, тряс головой, после вставал да ходил, чтоб то прогнать все. К глубокой ночи он забылся да уснул.

Утром, проснувшись пред самою зорькою, Родиполк вышел на междоусобные бои. На небе зорька младая только-только поспела окрасить темное холодное небо. Дядька Силуан уже ожидал его, сидя на своем буро-черном коне. Конь-то его, с мощными да упрямыми ногами, все норовил ускакать в чисто широко поле да в нетерпении вставал на дыбы. Силуан сильною рукою его останавливал да все поводья натягивал. Главный богатырь обратился к Родиполку:

— Бери, молодец, коня свого да поехали с нами, будем в чистом поле да в лесу бой вести.

Силуан взял с собою не всех богатырей, а только одвоих. К нему на своих красивых лошадях съезжались богатыри: славные Тихомир да Лучезар. Лучезар тот был всем красень, и кобылка у него краса, вся в тумане да в белых пятнах. Грива да хвост белы, словно вьюжница, ноги длинны да легки. Ступала она мягко да плавно. Звал-то ее Лучезер ласково, словно дружку свою: Любомилою. А Тихомир иной был. Конь у того сильный, дикий. Ноги темны, словно в сапоги обуты, а дальше-то светлые, а тело еще светлее. Звал он того коня Сивкою, и у Сивки хвост да грива темные, словно ночь глубокая.

Поехали они к лесу. Как ехали, так Силуан все о боях рассказывал, где победы одержали да как врага одолели. Родиполк все на Лучезара поглядывал, али знает тот, что сестра его к молодцу сама-то приходила. Но Лучезар ни словом, ни взглядом того не показывал. Не знает того да не ведает. Ведь сестра-то его не просто девка, а воительница, телом да духом сильна.

Въехали они в тот лес. Утро в лесу холодное, свежее, тело холодит, а дух-то закаливает. Силуан с коня соскочил, а за ним все повторили. Он руками сильными все показывает, где в лесу места нужные для бою, а какие и обходить надобно. Лучше-то врага стеречь в низине да с луком. А коль на пригорке, то с мечом надобно. Пригорок надо выбрать поросший, с деревьями да кустами. А как супротивника-то поджидать будете, то ни звуку да ни шороху. А как подступать пойдете, то все примечайте, где листочки оборваны, где веточки обломаны, где трава примята. Неспроста дядька Силуан крепких богатырей с собою взял, думал Родиполк, а для мого обучения. Тихомир тот сильно в бою ответ дает да мечем рубит, словно то дерево толсто под самый корень. А Лучезер тот ответ дает не сильно, зато нападает проворно, быстро. Поначалу богатырь Тихомир отпор давал, а уж после Лучезар нападал, а Родиполк удары отбивал. Как сошлись они в бою, так у Лучезара того взгляд, словно огонь стал, обжигающий. Стал тот богатырь про свою сестру рассказывать да расспрашивать.

— Сестре-то моей, — прямо сказал Лучезар, — небось ты люб. Приметил я, как глаза-то ее блестят, когда на тебя смотрит. А коли кто ей люб, то она свое берет, сама-то к мужику приходит. Воин она, ни на что не смотрит. А ежели ты ей люб, то и к тебе придет.

Лучезар замахнулся на младого богатыря Родиполка мечом нападение делать, но тот его меч отбил.

— Приходила уж, — ответил Родиполк.

От тех слов богатырь Лучезар замер с поднятым стальным мечом. Младой богатырь Родиполк приметил то, да нападать стал. Лучезар не отбил налета Родиполкова. Меч Лучезара длинный улетел, а сам-то он с пригорка покатился. Силуан помог тому подняться да стал нахваливать Родиполка за силу его да меткость. Но того младой богатырь уже не слушал, а все на Лучезара глядел. Тот был спокоен.

А как вернулись они в Ясный Стольный град, Лучезар пришел в терем безжоных к Родиполку. Вызвал его на крыльцо деревянное резное да опять выпытывать стал:

— Утешенье-то ты себе нашел с Бояною? — спросил, гневно глядя на богатыря.

— Не нашел я того, другой обетницу дал. То и Бояне так сказал.

Дух Лучезара усмирел, богатырь ответил Родиполку:

— Слыхивал я, что ты из княжих будешь, то, видно, взаправду. Побратимом буду тебе, любое заступничество сделаю.

Когда уходил Лучезар, Родиполк тому вслед глядел да думу думал: «Коль не встретил бы милу Мирославу, так взял бы за дружку себе сестру твою. По нраву она мне, мила, сильна духом, словно прабабка Ханга моя пришлая. Бояна та — будто младая огневолосая богатырка Ханга». Но опять Родиполку образ тот милый привиделся — младой Мирославы. Люба ты мне, Мирослава, ох люба!

Назавтра, среди белого дня, дочь Вольхи Вениславовича, Милолика, въехала в Стольград через широкие стальные ворота верхом на буром сильном коне. Конь-то ее гонор свой показывал, но Милолика ему спуску не давала, управляла им не хуже сильного да смелого витязя. Стать ее была славная, гордая. Была она в мужской одежде да тонкой шапке. Но весь ее образ девичий еще краше стал от той рубахи алой, что кафтаном без рукавов прикрыта была, да узких штанов серых. Народ, видя ее, ликовал да выкрикивал приветствия. Мужики вверх шапки подбрасывали, молодцы от ее красы рты раскрывали, а девки завистливо смотрели. Подле нее ехала стража, самые сильные витязи князя Вольхи Вениславовича, человек с отридцать. Богатыри, встретив их, рядом пошли да кругом на людь посматривали. А Траян-то все на Милолику глядел. А после Родиполку с восторгом молвил:

— Чудна! Словно батюшка ее кудесник! — Глаза-то его блестели, а щеки налились румянцем.

— Не заглядывайся на нее, друже, ведь княженька она, да и неспроста сюда прибыла, — ответил Родиполк Траяну. Но Траян того не понял, а все на Милолику смотрел.

Возле княжьего терема Милолика с легкостью соскочила с коня да взбежала по деревянной лестнице, где ее уже ждал князь Венислав. Он обнял ее, а после повел в свою светлицу. За ними пошли богатыри, витязи же остались ждать у терема. Князь со своею внучкою вошли в большую да просторную светлицу. Богатыри же остались у дверей ждать новых наказов. Вскоре их позвали.

В светлице деревянного стола не было, а подле большого княжеского стула, по праву руку, стоял малый стул для Милолики. Они сидели вместе: князь-батюшка да рядом его внучка-красавица. Князь-батюшка подозвал богатырей да стал говорить их имена Милолике:

— Это главный наш богатырь, Силуан. — Силуан поклонился. — Всякое твое желание выполнит. Этот молодец, — и он указал на Родиполка, — Ротибор, силен да храбр. Хорош он собой, ладен, княжеских кровей.