Вердикт - Джон Гришэм

На террасе, нависавшей высоко над водой,четыре джентльмена коротали время за выпивкой и беседой в ожидании гостя. Хотяв сфере бизнеса они обычно были непримиримыми врагами, сегодня эти мужчинысыграли партию в гольф, после чего насладились креветками и устрицами на гриле.Теперь вот сидели и выпивали, глядя на черную воду далеко внизу. Им былоненавистно то, что приходится терять вечер пятницы здесь, на побережье залива,вдали от своих семей.

Но именно здесь назревало предприятиежизненной важности, оно требовало временного перемирия и делало пребывание напобережье едва ли не приятным. Все четверо были представителями советовдиректоров больших частных корпораций. Активы каждой из этих корпораций,игравших огромную роль на Нью-йоркской фондовой бирже, превышали 500 миллионовдолларов. Наименее крупная из них в прошлом году провернула сделки на шестьсотмиллионов, самая крупная — на миллиард. Все они имели рекордные прибыли,огромные дивиденды, счастливых держателей акций и советы директоров, зарабатывавшихсвоей деятельностью миллионы.

Каждая представляла собой некий конгломератразличных дочерних подразделений, которые давали солидную прибавку к бюджету;назывались они весьма невыразительно, к примеру, “Трелко” или “Смит Грир”, длятого чтобы отвлечь общественное внимание от того факта, что на самом делевыходили за рамки обычных компаний, торгующих табаком. Каждая из этих компаний,составлявших Большую четверку, как называли ее в финансовых кругах, вела своепроисхождение от табачных брокеров, еще в XIX веке обосновавшихся в Каролине иВиргинии. Они делали сигареты — на долю этих четырех корпораций приходилосьдевяносто восемь процентов всех сигарет, продававшихся в Соединенных Штатах иКанаде. Производили они также кукурузные хлопья и краски для волос, но, копнувглубже, нетрудно было обнаружить, что основную прибыль давали им сигареты.Фирмы сливались, меняли названия, предпринимали всевозможные усилия, чтобыобелить себя в глазах общественности, но часть потребителей, врачи и дажеполитики подвергали Большую четверку обструкции и поливали ее грязью. А теперьза них принялись адвокаты и родственники умерших от рака легких. Сталиутверждать, что их продукция является причиной рака легких, и требовать от нихогромные денежные компенсации. Уже состоялось шестнадцать процессов, Большаячетверка табакопроизводителей выиграла их все, но давление росло. Стоит судуприсяжных присудить какой-нибудь вдове несколько миллионов, и плотина будетпрорвана. Судебные обвинители станут неуправляемы, раззвонят повсюду, что естьпрецедент, и будут подбивать курильщиков и родственников умерших курильщиковвозбуждать все новые и новые дела.

Обычно эти мужчины говорили на другие темы, носейчас виски развязало им языки. Они исходили злобой. Опершись на перилатеррасы и глядя на воду, они на чем свет ругали адвокатов и американскоегражданское право. Каждая из компаний тратила миллионы на подкуп неких людей вВашингтоне, пытавшихся инициировать пересмотр гражданского законодательства, стем чтобы корпорации, подобные этим табачным монстрам, оказались освобожденнымиот судебной ответственности. Требовался щит, способный оградить их от нападокпредполагаемых жертв. Но пока ничего не получалось. И вот они маются здесь, вэтом захудалом Миссисипи, в ожидании очередного процесса.

Для борьбы с возросшим давлением со сторонысудов Большая четверка создала общий денежный фонд, который назывался простоФондом. Он не имел официального статуса, никому не был подотчетен. Его как бы ине существовало вовсе. Предназначался он для применения самых радикальных мер:чтобы нанимать самых лучших и наименее щепетильных адвокатов, самых ловкихэкспертов и консультантов — наиболее изощренных в подборе присяжных. Полномочиятех, кто распоряжался Фондом, были безграничны. Одержав шестнадцать побед в суде,они почти обрели уверенность, что Фонд всесилен. Каждая компания отстегивала вФонд ежегодно по три миллиона и “водила” эти деньги по счетам до тех пор, покаони, не оставив никаких следов, не оседали в Фонде. Ни один бухгалтер, ни одинаудитор, ни один распорядитель ни разу не “поймал” этих “левых” денег.

Управлял Фондом Рэнкин Фитч — человек,которого они дружно презирали, но к которому тем не менее прислушивались. Принеобходимости они даже повиновались ему. Сейчас они ждали именно его,собравшись по первому его зову. Они вообще расходились и собирались по егокоманде. Покуда он выигрывал дела, они, смиряя гордыню, оставались у него напобегушках. Фитч без потерь вывел их уже из восьми процессов. Кроме того, вдвух разбирательствах он инсценировал процессуальные нарушения, что,разумеется, было недоказуемо.

На террасе появился помощник с подносом, онпринес коктейли, смешанные в соответствии со вкусом каждого из присутствующих.Едва мужчины успели поднять стаканы, как кто-то произнес: “Фитч приехал”. Какпо команде, все четверо быстро опорожнили стаканы с крепкими напитками,поставили их на стол и перешли внутрь берлоги, пока Хосе парковал машину передпарадным входом. Помощник принес Фитчу минеральную воду без льда — тот не пил,хотя в былые годы осушил целую реку спиртного. Фитч не стал благодаритьпомощника, он даже не заметил его присутствия; пройдя к ложному камину, оностановился там, ожидая, пока все четверо рассядутся вокруг него на диванах.Еще один помощник отважился приблизиться к нему с тарелкой оставшихся жареныхкреветок и устриц, но Фитч сделал ему знак убираться. Ходили слухи, что иногдаон все же ест, но никому не удавалось застать его за этим процессом. Результатбыл налицо: толстая, колышущаяся грудь и смазанная линия талии, обвисшийподбородок под эспаньолкой, грузность фигуры. При этом Фитч одевался в темныекостюмы, никогда не расстегивал на людях пиджак и умел носить свою тушу снепередаваемой важностью.

— Краткая информация, — произнес он, сочтя,что дал достаточно времени боссам, чтобы устроиться. — Команда работает безперерывов, включая и выходные. В настоящий момент отбираются кандидаты вприсяжные. Состав защитников уже определен. Свидетели проинструктированы, всеэксперты на месте. Никаких неожиданных осложнений пока не возникло.

Наступила пауза, длившаяся ровно столько,сколько было необходимо, чтобы убедиться, что Фитч пока закончил.

— А как насчет присяжных? — спросил Д. МартинДженкл, самый нервный из компании. Он возглавлял “Ю. таб.”, так прежденазывалась фирма “Юнион табако”, до того как ее переименовали в “Пинекс” всоответствии с рекомендацией маркетингового исследования. В нынешнем процессе“Вуд против “Пинекса” Дженкл был основной мишенью. Компания “Пинекс” являласьтретьей по значимости из четырех компаний, объем ее продаж составлял двамиллиарда в год. Она также была держательницей самых больших наличных резервовчетверки. Сроки заседаний суда оставались неопределенными. При малейшемневезении присяжным могла вскоре открыться картина состояния финансов фирмы —аккуратненькие колонки цифр, подтверждающие излишек наличности в восемьсотмиллионов долларов.