Выжившая. Дневник девушки из Варшавского гетто - Мириам Ваттенберг

напоминают о красоте природы, которой нам запрещено наслаждаться. Поэтому такой маленький садик, как наш, нам очень дорог. Весна в этом году необыкновенная. Под нашим окном пышно цветет кустик сирени.

4 мая, 1942

Население на арийской стороне отметило 1 и 3 мая полным бойкотом нацистов. В эти даты люди старались не ездить на троллейбусах и не покупать газеты, потому что деньги от этого идут прямо к немцам. Кто-то возложил венок к могиле Неизвестного солдата. Люди намеренно остались дома, чтобы в городе воцарилась мертвая тишина. В гетто тоже настроение было каким-то другим. Хотя многие поляки, отравленные антисемитизмом, отрицают, что их братья, но с иудейской верой, являются их согражданами, евреи, несмотря на бесчеловечное обращение, которому они подвергаются, всячески проявляют свой патриотизм. В последнее время много говорят о партизанских отрядах, сражающихся в лесах Люблинского района. Там много евреев, которые, как и все, борются за общую победу. А ведь польские антисемиты говорят: «Хорошо, пусть евреи сидят за своими стенами. Наконец-то Польша освободится от евреев».

Одним из наших частых посетителей является мистер Пшигода, помощник администратора Гаскельберга. «Как только что-то начнет шевелиться, – всегда говорит он, – я перепрыгну через стену. И во мне уже такая ярость накопилась, что скоро я начну убивать немцев дюжинами». Я знаю, что он состоит в одной из подпольных партий. Юрек Ледер, мой хороший друг, который сейчас работает в еврейской полиции, – тоже ярый польский патриот. «Если бы я только мог выбраться отсюда и присоединиться к партизанам! – говорит он. – Тогда бы я наконец смог сражаться за Польшу. Я люблю свою родину, и даже если бы сто антисемитов попытались убедить меня, что я не поляк, я бы взял над ними верх – если не словом, то кулаком». Отец Ледера – капитан польской армии, сейчас интернирован в Россию.

Таких евреев, которые с радостью пожертвовали бы своей жизнью за Польшу и которые в настоящее время работают в подполье, много. И немало евреев, которые, стиснув зубы, молчат и краснеют от стыда и унижения, когда, как это иной раз бывает, поляк с другой стороны стены бросает камень в гетто. Недавно поляки, проезжавшие по улице Хлодная на грузовиках, забрасывали камнями витрины и окна частных квартир и издавали при этом дикие торжествующие крики.

Некоторые евреи стыдятся признать, что Польша – их родина, хотя они и любят ее: они помнят, как часто их польские сограждане говорили им: «Возвращайся в Палестину, еврей», – или как еврейских студентов в университете заставляли садиться на «скамейки гетто», и они часто подвергались нападениям со стороны студентов-неевреев лишь за то, что их еврейскую веру считали преступлением. Многие неевреи в Варшаве заражены гитлеровской пропагандой, и это факт. Конечно, есть люди, которые видят ошибочность такого отношения, но они боятся что-либо сказать, потому что их тут же обвинят в том, что у них имеются еврейские дедушка или бабушка, или даже в том, что евреи их подкупили. Лишь немногие (это члены рабочих партий) выступают открыто, и по большей части именно они воюют в партизанских отрядах. Если бы все поляки-арийцы собрались вместе и попытались помочь евреям в гетто, они могли бы сделать для нас очень многое. Например, они могли бы достать арийские сертификаты для многих евреев, дать им убежище в своих домах, облегчить их побег через стены и так далее, и тому подобное. Но, конечно, проще закидывать гетто камнями.

6 мая, 1942

Несмотря на разгул терроризма, община открыла ряд начальных государственных школ для детей семи лет. Преподавание проводится на идиш[70]. Община также предоставляет учебники, которые сейчас очень трудно достать. Эта программа включает в себя игры под присмотром после занятий. Приятно видеть группу детей, держащихся за руки и гордо прогуливающихся со своим учителем.

Вчера профессор Грейфенберг повел всех учеников своего класса нашей школы в небольшой парк напротив здания общины. Парк находится на месте разбомбленного дома, где топорольские садовники посадили траву и цветы. Сейчас там зелено. Еврейские рабочие соорудили качели, скамейки и т. д. Ученики нашей школы отправились рисовать фреску с изображениями животных на одной из стен разрушенного дома. Все это делается для того, чтобы дать детям гетто ощущение свободы. Сегодня состоялось открытие парка, и на церемонии присутствовал президент Черняков и другие высокопоставленные общественные деятели. На траву поставили длинные столы, а на них лежали мешочки с леденцами из патоки, изготовленные в гетто. Каждому ребенку вручили небольшой подарок и пакетик конфет. В воздухе разносились их радостные крики и веселые песни хора. Улыбающиеся румяные лица детей были, пожалуй, лучшей наградой тем, кто создал этот приют свободы для маленьких узников гетто.

6 мая, 1942

Аби, брат моей матери, который работает в полиции, недавно пережил приключение, едва не стоившее ему жизни. Несколько дней назад его направили в ночной патруль на улице Крохмальная, через которую сейчас идет большая часть контрабанды. Его задачей было смотреть за участком улицы и следить, чтобы там не проходили контрабандисты. Но что он мог сделать, когда увидел нескольких еврейских контрабандистов, пытающихся перебросить через стену какие-то мешки с мукой или другими продуктами? Эти несколько мешков означали, что в гетто будет больше еды, а цены на хлеб снизятся; сам Аби небогат, и ему бы очень пригодилась буханка хлеба или фунт муки. Контрабандисты охотно платят полицейским-евреям несколько злотых или дают им продукты, если те «закрывают глаза» или предупреждают о приближении нацистской охраны. Аби как раз думал о том, что он будет есть на следующий день, когда один из контрабандистов предложил ему немного денег. Все бы прошло гладко, если бы вдруг не появился патруль из двух немецких охранников. В темноте они не видели, что именно происходит, но, должно быть, почувствовали, что там действуют контрабандисты, и открыли огонь. Контрабандистов убили, а Аби спасся бегством. Немцы заметили, что на нем полицейская фуражка и повязка, и бросились за ним. Ему удалось попасть в переулок, который вел к нечетной стороне улицы Хлодная, где в доме номер 17 находится еврейский полицейский участок. Он едва успел предупредить ночную смену, что если придут немцы, то надо сказать им, что в эту ночь на его участок улицы Крохмальная патруль не посылали. Тайну Аби никто не выдал, и немцы ушли, так ничего и не узнав. Аби еще не оправился после шока от пережитого.

Кажется, наконец-то звенит похоронный колокол по еврейским предателям в гетто. Минувшей ночью подпольщики расстреляли пресловутого Милека и его компаньона Андерса – одного у себя