В плену сердца - Тори Майрон

Хотя зачем ему это надо, правда? Трахаться со мной он не может, а лишний раз приближаться к очагу своих сексуальных мучений, заведомо зная, что лекарства ему всё равно не получить, абсолютно нелогично. Только себе сделает хуже. И так как Харт всегда думает только о своём благополучии, каждый день мне так и приходится продолжать с опаской питаться тем, что приносит мне рыжий говно-повар.

Но, клянусь, я сдам гадину со всеми потрохами сразу же, как только период моего липового восстановления истечёт и я встречусь с Хартом. А точнее — уже сегодня. Да! Я не могу в это поверить, но сегодня я, наконец, считаюсь полностью здоровой, и третий визит доктора Лэнс с самого утра официально подтвердил эту потрясающую новость! Совсем скоро я увижусь с Адамом, а может, даже выберусь из комнаты. По крайней мере, я на это искренне надеюсь, ведь что-то мне подсказывает, что, несмотря на каждодневные потрахушки с рыжей, мой ненасытный босс ждал этого знаменательного дня не меньше, чем я. 

***

– Жрать подано, кошечка. Топай к своей миске, пока не остыло, – громко бросив поднос с обедом на стол, сцеживает свой яд Виола. Говорю же: я для неё домашнее животное. Дура безмозглая! Не понимает, что ли? Терпение у меня не резиновое вообще-то. Я хоть и не буйная, как Николина, но тоже запросто могу ей рожу расцарапать. 

– Можешь уносить свой шедевр, Золушка. К твоим стараниям я сегодня не притронусь, – мельком глянув на недожаренные куски мяса, парирую я. Мне только ещё одного пищевого отравления не хватало. Нет уж, спасибо.

– Ещё раз так меня назовёшь, и я тебе вообще ничего приносить больше не буду! – вспыхивает бестия, надвигаясь на меня, точно пыхтящий локомотив. 

– Да бога ради. Мне же лучше. Разгрузочный день устрою.

– Даже воду не получишь! – шипит где-то над моей головой кобра. Она сегодня явно не с той ноги встала. И я догадываюсь почему — знает, что Адам может позвонить мне в любую секунду.

– А вот это вряд ли. Одно дело — продукты «случайно» переводить, превращая их в несъедобный шлак, и совсем другое — заставлять погибать меня от жажды. Потерю работы ты себе уже обеспечила, но ты же не хочешь, чтобы Адам тебя уволил без выплаты отпускных, не так ли? – спокойно спрашиваю я, сидя в кресле у окна. Даже не соизволяю поднять взор на возвышающуюся надо мной огненную мымру, продолжая сосредоточенно подпиливать ноготки, делая их поострее. Так, чисто, на всякий случай. 

– Адам меня никогда не уволит! – фыркнув, громогласно заявляет Виола. Ох, ещё одна уверенная в своей незаменимости девка. И сколько ещё таких мне предстоит встретить за всё время рабства на Харта?

– Уволит, конечно же. И я лично позабочусь, чтобы это случилось как можно скорее. Обещаю, – смотрю на неё с хитрой улыбкой, что окончательно выводит её из себя. Она чуть ли не рычит и резким движением выбивает пилочку из моей руки.

– Слушай сюда, милая, – наклонившись ко мне, она цедит в паре сантиметров от моего лица. – Ты можешь говорить Адаму всё, что пожелаешь. Он даже слушать тебя не станет.

– Это ещё почему? – вопрос получается немного глухим. Сука опять сумела меня разозлить. Поздравляю!

– Я его знаю как свои пять пальцев. Ему всегда было плевать на женское нытьё и разборки. А даже если он и согласится выслушать тебя, то ни за что не поверит бредням, которые ты наплетёшь обо мне.

– Так никаких бредней не будет. Только правда. И ничего, кроме неё. И вылетаешь ты отсюда как пробка из бутылки. – Оттолкнув от себя поднадоевшую служанку, приподнимаюсь с кресла.

– Я тоже ему правду выскажу. Свою. И если кто и вылетит отсюда, так это ты. Вот увидишь, из нас двоих Адам однозначно поверит мне и предпочтёт оставить меня, – она гордо расправляет плечи, вздёргивая подбородок вверх. Царица — не меньше. Корона не жмёт, не?

– Спустись на землю, милая. Ты слишком много о себе возомнила, – копирую её высокомерную манеру общения.

– Я ничего не возомнила, а говорю так, как будет. Мы с ним живём вместе больше пяти лет, а ты только что появилась, да ещё и ни разу не была использована по назначению. Естественно, Адам скорее заменит тебя новой шлюхой, нежели распрощается с женщиной, которая знает, как ему угодить не только в постели, – с нескрываемым самодовольством проговаривает она, и моя злость плавно уступает место откровенному веселью. 

Господи, что же они все дуры-то такие?! Что Сара, что эта мегера. Одна тупее другой, раз искренне верят, будто из-за безукоризненного выполнения своих рабочих обязанностей, имеют в жизни Адама по-настоящему важное значение. Нет — не имеют! Для Харта никто не имеет значение, кроме него любимого и его работы, на которой он пропадает днями напролёт. И если симпатяжке Сарите с расстояния я глаза на правду открыть не смогу, то моей ежедневной и единственной гостье Виоле — с лёгкостью сумею. Нужно лишь дождаться подходящего момента, и тогда моя месть рыжей стерве за ночь мучений у толчка будет в разы слаще и изощрённей, чем банальное ябедничество. 

– Ладно. Не стану с тобой спорить. Наверное, тут ты права, – миролюбивым тоном произношу я, неслабо удивляя диву. – Ты действительно знаешь Адама дольше и лучше меня, и с большей вероятностью он выберет тебя, поэтому не хочу проверять это на деле, – мои слова рисуют слабый намёк на улыбку на её губах. 

Что? Приятно слышать, как кто-то другой произносит вслух твои глупые и совершенно абсурдные надежды, Виола? Ну порадуйся, сучка, порадуйся как следует. Мне же не жалко. Совсем недолго осталось. 

– Позволь лишь кое-что у тебя спросить, – подхожу к ней практически вплотную, замечая на женской шее потемневшие пятна.

Опять Харт постарался. Лапами своими грубыми или губами? Не важно. Мне безразлично. А вот Николина в гневе — и это отлично!

– Скажи, ты всех его счастливиц пыталась отравить и заморить голодом, или же это я одна такая особенная? – ухмыляюсь я, проводя пальцем по одному из синяков на нежной коже. Она замолкает. То ли удивляется моим прикосновениям, то ли не знает, что ответить. А я и не жду каких-либо слов и объяснений. Всё и так написано на её лице, с которого в одно мгновенье исчезают любые напоминания об улыбке.

Всё-таки Виола не совсем дура. И, конечно же, сразу почувствовала, что я чем-то выделяюсь из множества других женщин Харта, которые жили здесь до меня. Потому-то подлая лиса и ведёт себя в общении со мной таким образом. Чувствует опасность. Хочет избавиться. Уберечь свою территорию. Да только она не догоняет три банальных, но ключевых момента: нет никакой её территории, Адам ей не принадлежит, и срать я хотела на них обоих! Всё, что меня волнует — стойко выдержать пребывание здесь и сделать его максимально благоприятным.

Виола так и не успевает выдать мне ни один колкий комментарий на заданный вопрос. В комнате раздаётся мелодия моего айфона, и лицо рыжей вконец мрачнеет до цвета грозовой ночи.

А мне что? Десять очков Гриффиндору! Мне абсолютно ровно на её сильную печалюшку. Я вприпрыжку подлетаю к кровати, на которой лежит телефон, заваливаюсь на живот и чуть ли не визжу от ликования, видя на экране имя Адама.