Стоять до последнего - Георгий Свиридов

— Немцы считают, что мы обречены, что у нас нет выхода. Но они ошиблись. Выход есть! — батальонный комиссар показал рукой в сторону болота. — Там наше спасение! Нужно соорудить двухкилометровый настил через трясину…

Никакие приказы и призывы не смогли бы так всколыхнуть, уставших от бессонницы и непрерывных боев, изможденных от недоедания людей, как откровенные слова командира. Откуда только взялись у бойцов силы! Рубили и валили сосны, ели, пилили стволы деревьев, стаскивали их на болото… И настил был сооружен. Ночью по нему двинулась первая машина с артиллерийскими снарядами, испытывая дорогу. Бревна прогибались, скрипели, топорщились… Однако грузовик катил все дальше и дальше. Наконец с того берега подали условный сигнал: прибыли благополучно!..

— Порядок, — облегченно вздохнул Васитин и дал команду двигаться всей колонной.

В рассветные сумерки через непроходимую трясину по живому настилу прошли пятьдесят машин с боеприпасами, вывезли всех раненых бойцов, переправились все подразделения отряда. Красноармейцы, кто был покрепче, помогали двигаться ослабевшим товарищам, выносили их оружие. Потом Григорий Кульга сам сел за рычаги и повел «тридцатьчетверку» по настилу. Последними поляну покинули саперы, минируя пути отхода.

И едва на востоке показались первые лучи солнца, отряд, который немцы считали обреченным, отчаянным броском атаковал гитлеровский заслон. Сломив сопротивление, отряд прорвался и вышел к своим в районе западнее Большого Собска…

Надо было видеть радость на уставших и осунувшихся лицах бойцов, их горящие глаза, когда наконец они почувствовали себя на своей, не занятой врагом территории. В тот же день, раздобыв в штабе полка, в расположение которого вышел отряд, машину, батальонный комиссар Васитин вместе с Миклашевским срочно выехали в Ленинград, в штаб фронта…

3

Подполковник Телеверов вынул из сейфа карту, которая еще недавно находилась у первого заместителя шефа военной разведки группы армий «Норд» подполковника Иоганна Франца Леймана, и разостлал ее на письменном столе.

Подполковник взял из деревянного стакана, стоявшего рядом с письменным прибором, тонко отточенный красный карандаш, повертел в пальцах. Потом раскрыл толстую тетрадку в коленкоровом переплете, ознакомился с записями и начал с откровенным удовольствием ставить жирные красные кресты на условные знаки Иоганна Леймана. Каждый красный крест обозначал ликвидацию агента.

Давно, ох как давно не испытывал Телеверов такой удовлетворенности итогами своего труда. Документы германской военной разведки «абверкоманда-104» лишь подчеркивали и удостоверяли правильно нацеленную деятельность ленинградских чекистов и фиксировали их победы в тайной войне. Большая часть немецкой агентуры была раскрыта и обезврежена еще до доставки портфеля Иоганна Леймана в штаб фронта. Другой частью уже вплотную интересовались работники особого отдела. Однако имелись и такие глубоко законспирированные агенты, о существовании которых наши чекисты не подозревали. Телеверов, глядя на карту, тихо произнес:

— Понатыкали кругом, рассадили грибы-мухоморы… И во многих районах города, и в пригороде, и в Луге, и в Красногвардейске, и в Кингисеппе… И на севере области в Выборге… Только Кронштадт оказался чистым. Ни одного знака! Контрразведка Балтфлота поработала. Молодцы балтийцы, молодцы!

В кабинет вошел дежурный лейтенант. Моложавый, подтянутый, при оружии.

— Товарищ подполковник, оперативная группа уже в машине.

— Сейчас выхожу.

Николай Гаврилович положил карту в сейф, вынул из картотеки Леймана продолговатую карточку и пробежал ее глазами: «Агент 015». Слева приклеена фотография белокурой симпатичной молодой женщины с оттиском пальца. Четким немецким почерком аккуратно тушью заполнены строки: фамилия — Мюллер, имя — Марта Луиза, год рождения — 1911. Телеверов записал адрес, тип радиостанции, длину волны, номер шифра, часы работы, еще раз посмотрел на фотографию Марты Луизы Мюллер и мысленно сличил ее со словесным портретом «студентки Вилмы», нарисованным по показаниям старшего лейтенанта Соломакина, задержанного чекистами еще в мае, за месяц до начала войны. Тогда «студентке Вилме» удалось избежать встречи с чекистами. По ее действиям угадывалась опытная разведчица. Может быть, «студенткой Вилмой» и была тогда Марта Луиза Мюллер?

4

Крытый грузовик с бойцами в кузове мчался по темным улицам притихшего города. Взвыли сирены воздушной тревоги. Город сразу ожил. В звездное небо взметнулись длинные оранжевые лучи прожекторов и зашарили в поисках прорвавшихся самолетов. Торопливо, захлебываясь в спешке, забили хлопками зенитные пушки. Длинными очередями застрекотали пулеметы. Прожектористы поймали два самолета. Бомбардировщики заметались, но их не выпускали из лучей света.

Машина мчалась словно в фантастическом мире. Где-то сзади рвались бомбы, хлопали зенитки, стрекотали пулеметы. То там, то здесь вспыхивали языки пламени. Немцы забрасывали жилые кварталы зажигательными бомбами. На озаренных пламенем улицах темными силуэтами суетились люди. Гудели сирены пожарных машин. Мчались кареты «скорой помощи». Слышались команды. Бежали санитары с носилками… раздавались отчаянные вопли о помощи.

— Смотрите, товарищ командир! — водитель показал вверх.

В темном небе огненной кометой несся к земле тяжелый бомбардировщик.

— И второй!.. Подбили!.. Вон там, вдалеке!..

Комок огня, вспыхнувший в небе, вдруг разлетелся во все стороны огненными брызгами. Самолет взорвался. Горящие части летели вниз, оставляя искристый след.

Машина въехала на притихшую темную улицу на окраине Московского района. По обеим сторонам теснились друг к другу одноэтажные частные дома, окруженные зелеными насаждениями.

Грузовик остановился, не доезжая с пол квартала до того дома, в котором, как имелись сведения, работал разведчик. Вооруженные бойцы вместе с лейтенантом выскочили из кузова. Тонкий в талии, худощавый лейтенант Иванов вытянулся перед грузноватым, плечистым подполковником, готовясь отрапортовать, но Телеверов остановил его жестом и еще раз проинструктировал красноармейцев. Разделившись на группы, бойцы двумя цепочками двинулись к дому.

Телеверов в сопровождении лейтенанта подошел к дому, который уже был оцеплен. Обычный, неприметный, стандартный дом с тремя окнами на улицу. Предварительной проверкой — ею занимался лейтенант — было установлено, что здесь снимает комнату некая Луиза Божайтис, эвакуированная из Вильнюса.

Лейтенант вкрадчиво, но настойчиво постучал в окно. Вскоре послышался женский голос, заспанный, тревожный:

— Кто?.. Кто там?..

— Откройте, я к Луизе, — ответил лейтенант. — Пожалуйста!

— Сейчас, сейчас…

Щелкнул замок, потом отодвинули засов, и дверь открылась. Лейтенант проворно вошел в прихожую и включил электрический фонарик. Перед ним стояла невысокая старушка, накинув на плечи линялый платок. Она жмурилась от яркого света, закрывая глаза рукой.