Несущий смерть - Стивен Кинг

Рев не прекращался, пес рвался наружу, и некоторые из часовтолько что отдавшего Богу душу Попа Меррилла внезапно начали отбивать то липолночь, то ли полдень. Словно протестуя против появления пса в этом мире.

Паническое желание бежать из магазина куда глаза глядятоставило мистера Дэлевена. В душе разлилось необъяснимое спокойствие, предтечалетаргического сна.

Кевин держал видоискатель камеры у глаза. Он лишь несколькораз охотился на оленей, но помнил, что испытывает человек, когда приходит егочеред ждать. Ждать, затаившись, с ружьем на изготовку, в то время как другиеохотники с криками идут по лесу, надеясь выгнать зверя на открытоепространство, где ты поджидаешь его. И не надо бояться, что ты подстрелишького-то из охотников, у тебя есть возможность сосредоточиться только на олене.

У тебя есть время спросить себя: «Сможешь ли ты попасть взверя, когда и если он появится?» У тебя есть время задаться вопросом:«Заставишь ли ты себя выстрелить?» Еще можно надеяться, что олень так иостанется гипотетическим и тебе не придется принимать решение, стрелять или нестрелять. Один раз олень появился, вышел на лежащего в засаде Билла Роберсона,приятеля отца. Мистер Робсрсон положил пулю, куда ее и следовало положить,между плечом и грудью оленя, и потом егерь снимал их рядом с добычей, мощнымсамцом, который делал честь любому охотнику.

Готов спорить, ты жалеешь, что стрелять довелось не тебе, нетак ли? — спросил егерь, взъерошив волосы Кевина (ему тогда было двенадцать, онкак раз начал вытягиваться вверх, чтобы через семнадцать месяцев дорастипрактически до шести футов, то есть его еще не возмущало желание кого-то извзрослых ерошить ему волосы). Кевин тогда кивнул, оставив свой секрет при себе:он радовался, что стрелять пришлось не ему, он не знал, хватило бы ему духувыстрелить, а если б хватило, возникла бы еще одна проблема: уложить оленяодним выстрелом. Опять же, он не знал, сумел бы он выстрелить еще раз, если бысразу не свалил оленя, хватило бы ему сил на преследование раненого животного.

Поэтому Кевин улыбнулся егерю и кивнул, а отецсфотографировал их в этот момент, и у мальчика отпала необходимость отвечать:«Нет. Не хотел бы я быть на месте мистера Роберсона. Мир предлагает каждомумножество испытаний, и в двенадцать лет еще рано показывать, чего ты стоишь. Ярад, что стрелял мистер Роберсон. Я еще не готов к испытаниям, выпадающим надолю мужчин».

А теперь Кевин был в засаде, не так ли? И зверь выходил нанего, разве нет? На этот раз не мирное травоядное, а хищник-убийца, огромный излобный, способный зараз проглотить тигра. Этот зверь хотел убить его, причемэто должно стать только началом. И только он, Кевин Дэлевен, может остановитьэтого зверя.

Мысль о том, чтобы передать полароидную камеру отцу,промелькнула и тут же исчезла. Ведь в глубине души он знал: передать камеру —все равно что убить отца и покончить жизнь самоубийством. Отец не верил в то,что сможет остановить зверя. И камера не сработает для его отца так, как надо,даже если он не будет стоять столбом и сумеет вовремя нажать на спуск.

Камера Кевина сработает только для Кевина.

Вот он и ждал, когда придет время показать, что достоинвыдержать испытание, предложенное ему жизнью. Стоял, всматриваясь ввидоискатель, как в прицел ружья, наведя камеру на фотографию, котораяпродолжала увеличиваться, заставляя блестящий переливающийся пузырь расти вширину и в высоту.

И вот наконец начался переход полароидного пса в этот мир.Камера словно налилась свинцом, когда рев зверя буквально сотряс весь дом.Фотоаппарат задрожал в руках Кевина, он почувствовал, что влажные пальцы готовывот-вот разжаться. Но он еще крепче сжал камеру; на лице появилась улыбкаотчаяния. Пот заливал глаза. Дернув головой, Кевин отбросил со лба волосы,вновь прильнул к объективу, и в этот момент «Империю изобилия» наполнил резкийзвук рвущейся ткани, прочной ткани, которую разрывали крепкие руки.

На сверкающей поверхности пузыря появилась щель. Из неевырвался красный дым.

Зверь взревел злобным, несущим смерть ревом. Гигантскаяпасть с острыми клыками сунулась в щель — в этот мир.

Отчаянно, безумно били часы.

Мистер Дэлевен вновь схватил Кевина, дернул так сильно, чтоКевин ударился зубами о пластиковый корпус камеры, и она едва не выпала из егорук и не разбилась об пол.

— Снимай! — Отец перекричал рев зверя. — Снимай, Кевин, еслихочешь снимать, снимай прямо сейчас, СЕЙЧАС, Господи, он же…

Кевин вырвался.

— Еще рано, — возразил мальчик. — Еще не… На голос Кевиназверь откликнулся ревом. Полароидный пес рвался неведомо откуда, раздуваяпузырь. Внезапно полароидный пес поднялся, высунув уже всю голову в реальныймир. Голова эта напоминала перископ… только вместо линз на Кевина смотрелибезумные от ярости глаза.

Пузырь теперь облегал шею. Пес снова заревел, и из пастивырвался язык красно-желтого пламени.

Джон Дэлевен отступил на шаг, зацепился за столик, накотором лежали пачки старых номеров журнала «Странные истории и фантастическиепространства». Столик покачнулся, мистер Дэлевен потерял равновесие и вместе состоликом рухнул на пол. Полароидный пес вновь заревел, потом опустил голову ирванулся. Щель стала шире. Огненный язык вырвался из пасти зверя, превращаяткань в золу. Кевин увидел, что на шнурке-галстуке висит уже не зажим в формептицы, а похожий на ложку инструмент, с помощью которого Поп Меррилл чистилтрубку.

И мальчик окончательно успокоился. За спиной в изумлении истрахе кричал отец, пытающийся освободиться от столика, с которым повалился напол, но Кевин не обращал на это ни малейшего внимания. Крик доносился откуда-тоиздалека.

Все нормально, папа, думал он, держа вылезающую из пузырятварь в квадрате видоискателя. Все в порядке, разве ты не видишь? Все будетхорошо, потому что… амулет, который висит на шее полароидного пса, изменился.

И еще успел подумать, что у зверюги все-таки был хозяин… иэтот хозяин наконец-то понял, что натравливать пса надо не на Кевина.

А может, в этом странном городе Полароидсвилле и живет ловецсобак? Должен жить, иначе почему вдруг во сне появилась толстая женщина? Именнотолстуха сказала Кевину, что он должен делать, то ли потому, что знала сама, толи ловец собак подпустил ее в сон, чтобы Кевин увидел толстуху и все понял сам:двухмерную толстую женщину с двухмерной тележкой, наполненной двухмернымиполароидными камерами. Будь осторожен, мальчик. Собака Попа сорвалась с поводка,и она очень злобная… Очень трудно сфотографировать ее, и уж совсем, невозможно,если у тебя нет камеры. Что-то такое она сказала.

Теперь мальчик приобрел камеру, не так ли? Он не знал,получится ли все, как обещала женщина, но камера у него теперь была.