Смятение - Даниэла Стил

— Да, Седина, — подтвердил Пол. Он принял ее крикболи за вопрос и теперь добивал Глэдис безжалостно и методично. — Теперь,когда я оглядываюсь назад, — сказал он, — я начинаю понимать, что дляменя она была самым подходящим человеком. Я был от нее действительно без ума, акогда обожаешь кого-то, то недостатков просто не замечаешь, не говоря уже отом" чтобы пытаться их исправлять.

— Возможно, но ведь это… — Глэдис не договорила.

«Я должна сказать ему! — решила она. — Пусть онзнает, что я думаю. Быть может, это и есть то, что ему сейчас нужно!»

— Я всегда знала, — начала она, — что мненикогда не удастся сравняться с Сединой в твоих глазах, что я всегда останусьдля тебя второй и что ты будешь постоянно сравнивать меня и ее, не в моюпользу, разумеется. Но была одна неделя — всего неделя, Пол! — когда ябыла совершенно уверена, что ты любишь не ее, а меня, любишь по-настоящему!Почему ты отступил?

Она-то знала ответ: когда Пол сказал, что не любит ее, этоговорил не он, а его страх. Но Пол должен был понять это сам. Никакой логикойневозможно было переубедить его. Только сам.

— Я действительно любил тебя, — ответилПол. — По крайней мере я думал… мне казалось, что я люблю тебя. Но меняхватило только на неделю. Потом я испугался… испугался того, что сказал Шон,испугался тебя, твоих детей, своих кошмаров и своих воспоминаний о Седине. Этотрудно объяснить, Глэдис, но я думаю, ты поймешь. Я… так много перечувствовалза эту неделю, что в конце концов во мне снова проснулось ощущение огромнойвины перед… перед ней. И с этим я уже ничего не смог поделать.

— Ну, с кошмарами, я думаю, ты бы справился, —спокойно заметила Глэдис. — Большинству людей это удается.

Но Пол отрицательно покачал головой. Неожиданно он вспомнил,почему он полюбил Глэдис. Она была такой нежной, такой внимательной, ласковой итакой очаровательной, что он просто не сумел устоять.

— Я никогда бы не смог справиться с воспоминаниями оСедине. Я знаю это.

— Ты просто не хочешь! — Это были жестокие ирезкие слова, но Глэдис произнесла их очень мягко и с сочувствием.

— Возможно. — Пол отвел глаза, и Глэдис сноваподумала о том, что, пока Седина была жива, она не казалась Полу такой ужидеальной. Только теперь, в воспоминаниях, она представала ему с ангельскимикрылышками и подобием нимба вокруг головы. Реальная же Седина — Седина, скоторой ему порой бывало тяжело, — отступила и практически исчезла вглубинах его памяти.

— Кстати, — заметила Глэдис, произвольно меняятему, — я бы на твоем месте не позволяла Шону вмешиваться в твою жизнь.Извини, что я это тебе говорю, но… у него нет на это никакого права. В концеконцов, у тебя своя жизнь, а у него — своя. Я его совсем не знаю, но мне почему-токажется, что он вряд ли будет заботиться о тебе, утешать, успокаивать и держатьтебя за руку, когда тебе будут сниться кошмары. Если судить по тому, что ты мнерассказал, он тебя просто ревнует. Будь его воля, он посадил бы тебя под замоки держал взаперти, чтобы ты не достался никому, кроме него. Ради бога. Пол, непозволяй ему поступать с тобой так.

— Я и сам об этом думал, — признался Пол. —Дети есть дети, они остаются эгоистами в любом возрасте. От родителей они ждуттолько одного: чтобы те давали им снова и снова, и так — без конца. Онитребуют, чтобы родители всегда были рядом, и очень редко задумываются о том,насколько это удобно отцу или матери. Возможно, это их право, но, когдаприходишь к ним за советом или хотя бы за… пониманием, они просто отказываютсятебя выслушать. И это еще в лучшем случае. В худшем ты получаешь изряднуюнахлобучку за то, что пытаешься поступать так, как тебе хочется. Взять, кпримеру, Шона — когда он заявил мне, что я должен оставаться один до конца моихдней, он ни на секунду не усомнился в своей правоте. Но если — не дай бог,конечно, — его жена вдруг умрет, и я скажу Шону, что он должен хранить ейверность до конца его жизни, он решит, что я спятил, и, чего доброго,действительно упрячет меня в «желтый дом»!

В его словах было много правды, и они оба это понимали. Детив любом возрасте редко бывали снисходительны и добры к тем, кто произвел их насвет и воспитал. И Шон явно не был исключением из этого достаточно всеобщегоправила.

— Мне всегда казалось, что твой сын будет не ввосторге, когда узнает о… о нас, — сказала Глэдис негромко. — И мнебыло интересно, как ты справишься с этой проблемой.

— Вот ты и узнала — как… Очень плохо, а вернее — никак.Впрочем, и с остальными проблемами я справился не лучше. У меня такое ощущение,что из всех возможных путей я всегда выбирал те, которые вели в никуда.

— Наверное, ты просто был еще не готов, —сочувственно сказала Глэдис. — Ведь прошло всего шесть месяцев с…

«…С тех пор как погибла Седина», — хотела она сказать.Это действительно был не очень большой срок, но Пол покачал головой.

— И никогда не буду. — Он посмотрел на нее сгрустной, усталой улыбкой. Они оба прошли через многое, потратили массу сил ивсе равно проиграли. Во всяком случае, Пол чувствовал себя именно так. —Надеюсь, — добавил он, — что ты в конце концов найдешь мужчину,который будет готов пройти ради тебя через бури и ураганы. Ты заслуживаешьэтого больше, чем все, кого я знаю. Я желаю тебе найти его, Глэдис…

Пол говорил это совершенно искренне. Только новая любовьспособна была избавить Глэдис от боли, которую он ей причинил.

— Спасибо. Я тоже надеюсь, но…

— Ты сразу узнаешь его, как только увидишь, —сказал Пол. — Только ты должна ждать его… Если ты спрячешься под кровать,зажмуришь глаза или накроешься с головой одеялом, ты его просто не заметишь.

— Нет, — сказала Глэдис упрямо. — Я знаю, онсам меня найдет, где бы я ни была.

— На твоем месте я бы на это не рассчитывал. Ты тожедолжна что-то делать, а не ждать, пока счастье само свалится с неба. Выйди хотябы на берег и помаши ему платком — ведь пробиваться сквозь штормы и ураганы ойкак непросто. И если ты действительно хочешь встретить его — маши каксумасшедшая!

Глэдис улыбнулась его словам.

— Хорошо, — сказала она. — Я попробую. Былоуже далеко за полночь, когда Пол наконец поднялся и принялся убирать обратно вбуфет остатки еды. Он чувствовал себя смертельно усталым и в то же время былрад, что они с Глэдис поговорили откровенно.

— Слава богу, с Сэмом ничего серьезного, — сказалПол, сметая со стола крошки в подставленную ладонь. Потом он вдруг усмехнулся:

— Кстати, когда увидишь на горизонте парня, которыйплывет к тебе сквозь бурю, спрячь куда-нибудь своих детей, иначе он развернетсяи двинется обратно со всей возможной скоростью. Женщина с четырьмя детьми способнанапугать кого угодно, как бы красива она ни была!

Но Глэдис не поверила ему. Возможно, ее дети действительноиспугали Пола, но это вовсе не означало, что точно так же будут вести себя идругие мужчины на его месте.