Смятение - Даниэла Стил

— У меня отличные дети, Пол! — сказала она,собирая со стола миски и кожуру от грейпфрутов. — И нормального человекаони не испугают. Мужчина, который полюбит меня, должен полюбить и моих детей,иначе он мне просто не нужен.

Она посмотрела на него, и Пол отвел глаза. Когда он прогналее, Глэдис чувствовала себя чем-то вроде подержанной вещи, которой пренебрегли.Возможно, Пол не хотел оскорбить ее сознательно, однако вышло так, словно онабыла недостаточно хороша для него. У нее было слишком много детей, к тому жеего идеалом была Селина, превзойти которую было невозможно. На самом-то делесудить, кто из них хуже, а кто лучше, мог человек либо очень самонадеянный,либо ослепленный каким-либо сильным чувством.

Например, горем.

Но Пол ничего ей не ответил. В молчании он убрал в буфетпоследнюю пачку печенья и пошел проводить Глэдис до палатки. У полога Полостановился и долго смотрел на нее. Они провели вместе длинный, трудный, ноочень хороший день, который стал для них чем-то вроде последнего поворота вдолгом пути. Они навсегда попрощались с тем, что оставалось в прошлом.

— До завтра, Глэдис. Постарайся выспаться как следует…— сказал Пол негромко и добавил со смущенной улыбкой:

— Я рад, что ты приехала сюда и мы встретились…

Глэдис кивнула. За время, что они провели в лагере, они многоеузнали друг о друге, сумели победить все плохое, что между ними было, иположили начало новой дружбе, которая, как надеялась Глэдис, будет болеедолговечной, чем их короткая любовь.

— Я тоже, — шепнула она и, махнув ему на прощаниерукой, скрылась в палатке.

Пол еще немного постоял у входа, потом повернулся и медленнопошел прочь.

Оставшиеся две недели пролетели совершенно незаметно. Глэдиспо-прежнему много фотографировала, помогала медсестрам убирать в госпитале,летала с Полом в Бужумбуру и Могадишо, совершала дальние путешествия в джипе сТони и Рэнди. Она сделала множество замечательных кадров, взяла десяткиинтервью, и была уверена, что репортаж получится первоклассным.

Несколько вечеров она провела с Полом. Примирившись спрошлым, они больше не чувствовали себя напряженно и прекрасно проводили время.Глэдис эти вечерние беседы очень напоминали то старое доброе время, когда ониобщались только по телефону: Пол был все так же остроумен, все так же веселошутил, и Глэдис неожиданно обнаружила, что они все еще очень дороги друг другу.

Последний вечер они тоже провели вместе. Впервые за всевремя Пол поделился с Глэдис своими планами. В июне он собирался перебраться вКению, чтобы возить туда поступающее по линии ООН продовольствие. По поводу«возвращения к цивилизации» Пол по-прежнему не мог сказать ничегоопределенного. Единственное, о чем он упомянул, — это о том, чтопостарается выкроить недельку или две, чтобы провести их на своей любимой«Морской звезде».

— Если вдруг будешь в Нью-Йорке, позвони мне, —попросила Глэдис. Как всегда в июле, она собиралась ехать с детьми на мыс Код.Там она планировала пробыть до первой декады августа, после чего ее должны былисменить Дуг и Таня.

— Значит, в августе ты будешь свободна, — подвелитог Пол. — Что ты собираешься делать?

— Пока не знаю. Хорошо бы, Рауль нашел для менячто-нибудь интересное.

Своей поездкой в Руанду Глэдис была очень довольна. Репортажнесомненно удался. Кроме того, она встретила здесь Пола. Она поняла, чтопродолжает любить его, однако совершенно неожиданно обнаружила в себедостаточно сил, чтобы перестать цепляться за это чувство и отпустить Пола навсе четыре стороны.

На следующий день Пол сам отвез ее на самолете в Кигали,откуда ей предстояло лететь до Кампалы. Пока они ожидали самолета местнойавиакомпании, Пол попросил Глэдис передать привет Сэму и остальным, и она сулыбкой сказала:

— Если только они не в тюрьме… Глэдис шутила, судовольствием чувствуя, что теперь, когда она ничего от него не ждет и междуними не стоят больше его прежние страхи, они могут говорить совершенносвободно. И хотя то, что они оба потеряли, было ей бесконечно дорого, здесь, вАфрике, Глэдис неожиданно обрела достойную замену всему, что она так долгооплакивала.

Вскоре объявили посадку, и Глэдис, с нежностью посмотрев наПола, крепко обняла его за плечи.

— Будь осторожен. Пол. Береги себя и… не будь к себеслишком суров. Ты этого не заслуживаешь.

— И ты тоже береги себя. — Он улыбнулсяпечально. — А я, если встречу парня в штормовке, сразу пошлю его к тебе.

— Не трудись. Он сам должен найти меня! — Оназнала, что, хотя между ними не было ничего, кроме дружбы, ей будет очень его нехватать.

— Если мне случится вернуться в цивилизованный мир, янепременно тебе позвоню, — пообещал Пол, но Глэдис поняла, что это вряд липроизойдет.

— Я буду очень рада, — все же сказала она,подхватывая на плечо драгоценный кофр, в котором лежали отснятые пленки.

И вдруг он обнял ее и на несколько секунд крепко прижал ксебе. Полу хотелось сказать ей еще очень многое, но он не знал как. Он хотелпоблагодарить ее, но не знал — за что. Быть может, за то, что она хорошо зналаего и принимала его таким, как есть. И сам Пол тоже принимал ее безоговорочно иполностью, и это, наверное, было самым ценным в их новых отношениях.

Когда Глэдис поднималась по трапу на борт небольшогодвухвинтового самолетика, в глазах ее дрожали слезы. Пол смотрел на нее и махалрукой, и Глэдис тоже помахала в ответ. Потом самолет взлетел и, сделав круг надаэродромом, взял курс на северо-запад. Пол долго провожал его взглядом, потомвернулся к своей машине и вскарабкался в пилотскую кабину.

Летя обратно в Сингугу, он снова вспомнил о Глэдис ипочувствовал, как в его душе воцаряется мир. Он больше не боялся ее и нечувствовал себя виноватым перед ней, потому что Глэдис простила его. Теперь Поллюбил ее как друга, как сестру, как мать и знал, что ему будет очень не хвататьее смеха, ее озорных глаз и задорных ямочек на щеках, которые появлялись каждыйраз, когда она улыбалась. Раньше он почему-то не замечал их, но теперь они былиему особенно дороги. Ему уже не хватало ее, не хватало даже разочарования идосады, которые появлялись в ее взгляде каждый раз, когда ему доводилосьляпнуть какую-нибудь глупость.

Вечером того же дня Пол случайно оказался возле палаткиГлэдис и испытал почти физическую боль при мысли о том, что не увидит ее нисегодня, ни завтра. И, несмотря на то, что Пол совершенно искренне считал себянезависимым и самостоятельным человеком, ему вдруг стало бесконечно одиноко.

А ночью ему снова приснился кошмарный сон, хотя вот уженесколько недель он спал вообще без сновидений. Ему снилось, что он стоит навзлетной полосе аэродрома и провожает взглядом самолет, увозящий Глэдис вКампалу. И вдруг, прямо на его глазах, древняя двухмоторная машина взорвалась ввоздухе, и объятые пламенем обломки рассыпались по взлетному полю. Пол бросилсябежать, ибо ему показалось, что Глэдис зовет его из-за плотной стены дыма иогня, но его ноги проваливались в расплавленный гудрон, и он не мог сделать нишага. Наконец он каким-то образом вырвался и долго бродил среди дымящихсяобломков, но так и не нашел тела Глэдис. И тогда он заплакал, заплакал во сне ипродолжал плакать даже после того, как проснулся.