Дело о нервном соучастнике - Эрл Стенли Гарднер

Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк собрались в личномофисе адвоката. Настроение у всех было мрачное.

— Черт возьми, Перри, — сказал Пол Дрейк, — неужели ты немог усомниться в уликах? Разве ты не мог задать перекрестный вопрос и…

— Конечно, мог, — перебил его Мейсон. — Но в этом деле такойспособ не пройдет. Присяжные — неглупые ребята, Пол. Как только пытаешьсябросить тень на улики, которые для всех очевидны, довольно скоро присяжнымприходит в голову мысль, что ты боишься правды. Можно понять, что произошло вэтом деле, — продолжал Мейсон. — Гамильтон Бюргер взялся за меня. Он подготовилвсе заранее, настроившись на то, что это дело должно быть разработано настолькотщательно, что не останется ни малейшей возможности для чего-тонепредвиденного. Конечно, он надеялся, что я буду биться лбом о стену,постоянно протестуя и задавая массу перекрестных вопросов. Я бы мог выигратьпару технических моментов, но потерял бы сочувствие присяжных. В этом деле всефакты так аккуратно согласованы, что не может возникнуть никаких вопросов.Конечно, моя клиентка сказала мне, что из пистолета, который она положилаобратно в отделение для перчаток, не стреляли, что это был тот самый пистолет,который она доставала из отделения для перчаток; что она взяла такси до дома,так как ее чулки и туфли настолько запачкались при беге, что ей было стыднопоказываться. Может быть, это правда. Но она лгала мне раньше. Без сомнений,она снова лжет. В отчаянном положении женщина всегда старается приукраситьфакты в свою пользу.

— Будь я адвокатом, — произнес Пол Дрейк, — я бы непредставлял клиента, который мне лжет.

— Тогда бы у тебя было не слишком много клиентов, — заметилМейсон, — особенно в уголовных делах. Не знаю, почему так выходит, но, пожалуй,лишь один клиент из пятидесяти говорит тебе полную правду. Почти все клиенты,даже полностью невиновные и честные, пытаются подсластить факты так, чтобы ониговорили в их пользу.

— Что ты собираешься делать? — спросил Дрейк.

— Боюсь, я все поставлю на подбитый глаз Эзекила Элкинса, —сказал Мейсон. — Если бы я мог устроить ему перекрестный допрос и придатьособое значение его синяку, то я, возможно, заклеймил бы его как убийцу ДжорджаЛаттса. В противном случае мне придется вызвать обвиняемую для показаний передприсяжными, а когда я это сделаю, Гамильтон Бюргер ее прикончит.

— Больше выбора нет?

— Сейчас я больше ничего не вижу, — ответил Мейсон.

— Скажу тебе, Перри, что я не мог доказать, что Элкинс попалв какую-то автокатастрофу, но не мог доказать и обратное.

— Преимущество метода, которым я веду это дело, — сказалМейсон, — в том, что присяжные начинают тебе сочувствовать. Они понимают, чтоты не собираешься тратить впустую их время и время суда. Они поймут, что если ятеперь устрою жесткий перекрестный допрос, то у меня для этого есть довольновеская причина, и они будут прислушиваться. В этом моя стратегия. Так должнобыть. Пропустив предварительно всех свидетелей, я ухвачусь за Элкинса и темсамым произведу наибольшее впечатление на присяжных.

— А потом ты собираешься поставить обвиняемую передприсяжными?

— Зависит от того, чего я добьюсь от Элкинса, — ответилМейсон. — Я могу вызвать серьезные подозрения у присяжных. Возможно, мнеудастся не вызывать обвиняемую, хотя шансов здесь — один из тысячи.

— Я бы не хотел оказаться сейчас на твоем месте, — сказал ПолДрейк. — Мне это дело совсем не нравится.

— Мне оно самому не нравится, — признался Мейсон. — Но еслиты играешь в карты, то тебе иногда не везет. И не стоит бросать карты толькоиз-за того, что расклад не в твою пользу. Нужно пытаться… Нужно стараться влюбом деле, которым занимаешься. Что ты разузнал о меткой стрельбе, Пол?

— То есть?

— Ну, обо всех наших участниках, какой у них опыт вобращении с пистолетами?

— Так, — сказал Дрейк, открывая записную книжку, — если тебенужен список людей, которые могли промахнуться по Латтсу с расстояния в десятьфутов, то их можно пересчитать по пальцам.

— Кто это?

— Элкинс — это раз. Он никогда в жизни не стрелял изпистолета. Твой клиент — это два. Она говорит, что закрывает глаза, когданажимает на курок. Она призналась в этом одной из своих подруг. Если хочешьзаподозрить Рокси Клаффин, то она тоже плохой стрелок — предположительно.Энрайт Харлан вроде бы учил ее стрельбе, но она не преуспела, очевидно. Сдругой стороны, имеем Реджерсона Б. Неффса, который заявляет, что хорошостреляет из пистолета, во всяком случае, стрелял в молодости. Имеем ЭнрайтаХарлана, лучшего стрелка, Герберта Докси, выигравшего целую связку медалей встрельбе из пистолета, и Клива Ректора, который называет себя очень хорошимстрелком.

Мейсон начал вышагивать по комнате:

— Кто сказал Латтсу, что меня наняла миссис Харлан, а, Пол?

Дрейк пожал плечами и сказал:

— Это довольно загадочно. Очевидно, он получил это побанковским каналам. Когда он с Докси пошел на ленч, он, конечно, еще ничего незнал. Потом ему пришла в голову мысль, он пошел к телефону там же в ресторане ипозвонил кому-то, вероятно, знакомому в банк. Наверняка они проследили зачеком, который вы поместили на свой счет.

— Это противозаконно, — отметил Мейсон. — Это означало бынарушение банковских правил.

— Я знаю. Но такие случаи бывают.

Мейсон снова начал ходить по комнате.

— Шеф, — заботливо сказала Делла Стрит, — кажется, высобираетесь провести на ногах всю ночь, расхаживая по комнате и пытаясь всеуяснить.

С каменным лицом Мейсон сообщил:

— Итак, мы имеем несколько составных звеньев мозаики.Некоторые из них подходят, а некоторые — нет. Я собираюсь переставлять их дотех пор, пока не найду подходящее сочетание.

— Какие результаты ты хочешь получить, Перри?

— Что делает Рокси Клаффин?

— В основном злорадствует. Она сейчас на седьмом небе, аЭнрайт Харлан — овца, которую она ведет на бойню. Возможно, она планируетзаключить договор о субаренде ее дома: уже начала его вычитать. Сегодня онавытащила из своего гаража какой-то старый хлам, свалила его в кучу, а потомвывезла.

— Какой хлам? — у Мейсона сузились глаза.

— Старые банки из-под краски, разбитый чемодан, табуретку,старые трубы, какие-то холщовые мешки, ящик металлолома и хлама.

— И где все это? — спросил Мейсон.

— На свалке. Мой человек следил, как она все это грузила, ивсе просмотрел после ее ухода: там ничего нет.