Чёрный, как тайна, синий, как смерть - Елена Бриолле

– Он чуть на моих глазах не покалечил девушку. Если бы я не сломал ему нос, он мог бы сломать ей жизнь…

Вспоминая о вчерашнем вечере, Ленуар с облегчением поздравил себя с тем, что в последний момент сдержался и не проткнул глаз этой испанской лягушке. Вместо этого они ещё несколько минут поболтали, а затем Ленуар отвёл его к квартальному полицейскому, чтобы тот проводил гения кубизма в «скрипку». Пусть хотя бы сутки подумает о своей жизни за решёткой арестантской в полицейском участке. Заодно и успокоится…

Пизон повернулся к Ленуару и засунул свою тряпочку в левый карман.

– То же мне спаситель попавших в беду барышень… Ладно, прошлого не воротишь… Но ты всё-таки просчитался…

– Случилось ещё что-то непредвиденное?

– Не знаю, Габриэль. Говори прямо, что там ты ещё натворил?

Ленуар искренне развел руками в стороны.

– Молчать будешь? Ладно… Только знай, что с сегодняшнего дня ты уже отчитываешься не передо мной, а перед самим Лепином. Он приказал вести тебя к нему, как только ты появишься на работе, – по-деловому сказал Пизон.

Это действительно было неслыханно. Главный префект парижской полиции Луи Лепин контролировал всех своих агентов, но предпочитал общаться с ними через их начальников. И несмотря на то что когда-то именно он провёл собеседование с Габриэлем Ленуаром и взял его на работу в полицию, несмотря на то что они вместе участвовали в арестах нескольких преступных банд, Лепин очень редко вызывал к себе агента Безопасности лично.

– Что ж… Тогда не будем заставлять префекта ждать… – сказал сыщик и направился к выходу.

– Габриэль, следи там за своим языком! Ты знаешь, что с Лепином шутки плохи! – крикнул ему вдогонку Пизон.

Это только казалось, что Луи Лепин был всего лишь префектом полиции. Ему подчинялась городская полиция, республиканская гвардия, а свои секретные бригады Безопасности он сам называл невидимыми руками порядка. Лепину было известно слишком много парижских тайн, поэтому в городе не было ни одного человека, который бы не боялся вездесущих глаз серого кардинала Франции. Конечно, префект мог разогнать демонстрацию анархистов или устроить облаву на преступную организацию. Однако его особых, тайных методов боялись гораздо больше. А некоторые только на них и рассчитывали. Кто как не Лепин знал, как избавить благородную даму от докучливого дворецкого, который совсем недавно по чистой случайности стал её любовником?.. Или как повлиять на общественное мнение и отправить ряд нужных статей в самые крупные столичные газеты?.. У него было много разных средств, о существовании которых многие догадывались, и это пугало парижский бомонд в Лепине больше всего.

Полицейские чины уважали своего начальника и, как и положено, презирали судейских, адвокатов и комиссаров полиции, стоявших на противоположном берегу французского правопорядка. Да и было за что. Комиссары полиции, в отличие от муниципальных, занимались исключительно бумажной волокитой и допросами, не подвергавшими их жизнь ни малейшей опасности. Если не считать опасность задохнуться в душном кабинете… Но даже они, несмотря на то что напрямую не подчинялись Луи Лепину, всё равно его побаивались.

– Агент Ленуар? Я вас ждал. – Лепин поднял глаза на сыщика. Большие, прикрытые тяжелыми веками и совиными бровями, они словно видели мысли Габриэля и предугадывали его поступки. От привычки читать документы на лбу у Лепина пролегли две морщины, и он напоминал нахмурившегося отца, который готовился выслушать своего провинившегося сына. Напротив входа прямо за спиной у Лепина висело большое зеркало, поэтому при входе в кабинет посетитель всегда сначала видел своё собственное отражение. Префект словно сразу давал понять, что ответ держать придётся не только перед ним, но и перед собственной совестью. Лепин отложил в сторону перо и разрешил сыщику сесть в кресло напротив.

– Габриэль, вы всегда производили на меня впечатление мужественного и ответственного человека. Я думал, что вы умеете собирать факты и склеивать их в идеи. Но с Софией фон Шён вы, похоже, растеряли все свои козыри… Прошла уже неделя, а вы только непозволительно шумите…

– Вы правы, но…

– Не перебивайте, Ленуар. Если вы до сих пор не нашли преступника, значит, либо вы ошиблись с самого начала, либо его просто не существует. В любом случае ваше время на расследование вышло.

– Но как же?.. Я ведь только…

– Габриэль, для того чтобы уравновесить в голове преступника притягательность греха и лени, недостаточно просто производить аресты. Преступник должен знать, что точно понесёт наказание. А для этого мирные граждане, с одной стороны, должны полагаться на бдительных и отважных полицейских, а с другой – на применение справедливого законодательства. Можем ли мы наказать преступника, применив справедливый закон, в деле Софии фон Шён?

– Пока нет, но…

– Всё правильно. Мне поступила устная просьба от одного очень влиятельного лица, чтобы мы закрыли дело…

– От кого? От Вильгельма фон Шёна?

– Нет… – Лепин опустил локти на стол и скрестил пальцы в замок. – Вас это не касается, но поскольку я до сих пор вам доверяю, то скажу. От Фальера…

– От самого президента?.. Но почему?..

– Габриэль. Любой армии, маленькая она или большая, нужен командующий. Я руковожу полицейскими этой страны, это мой первостепенный долг, а ваш долг – выполнять мои приказы.

– Значит, вы отстраняете меня от дела?

– Официально да. А неофициально я даю вам ещё двое суток, Габриэль. Ровно сорок восемь часов. Разберётесь в обстоятельствах смерти мадемуазель фон Шён – прекрасно, не разберётесь, придётся возвращаться на работу в банк к дядюшке…

– Но мне потребуется…

– Габриэль, вы меня услышали и знаете, что я всегда держу своё слово и выполняю данные обещания. У вас есть сорок восемь часов. Не больше. А теперь можете идти.

Ленуар встал и, покачнувшись, повернулся к двери.

– И вот ещё что, Габриэль! В дальнейшем постарайтесь быть осмотрительнее в своих связях. Помните, что женщины не способны держать язык за зубами.

Глава 39

Рациональная мадемуазель

Каминные часы уже пробили семь утра, но сегодня Николь не хотела открывать глаза. Девушка натянула на себя простыню, повернулась на бок и, подложив под подушку локоть, стала вспоминать события вчерашнего вечера.

Кажется, о карьере натурщицы нечего было и думать. Она стала журналисткой не для того, чтобы раздеваться и изображать из себя какую-то бессловесную нимфу! Какая это трудная, физическая работа! Николь читала о том, что в Индии высшая каста, брахманы, учат замирать в самых неестественных для людей позах, утверждая, что это заставляет тело ликовать и радоваться… Двенадцать лет назад они с мамой видели этих «йогов» в Индийском павильоне на Всемирной выставке в Париже. Тогда они показались Николь волшебными существами, похожими на джиннов из арабских сказок. И