Лют - Дженнифер Торн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 69
Перейти на страницу:
что тем вечером, в «Голове датчанина», я ему не поверила; облокотившись на барную стойку, Иэн поведал мне историю самого первого Дня Дани почти две тысячи лет назад, когда выбор жертв из добровольного превратился в случайный. Посетители паба тогда благоговейно притихли, несмотря на то что все, кроме меня, слышали повествование Иэна десятки раз.

«Говорят, лишь через много лет после захвата Британии Цезарем римский легион наконец достиг Люта. – Рассказывая, он продолжал наполнять пивные кружки, что меня впечатлило. – На всем пути римлянам пришлось возводить инфраструктуру: длинные ровные дороги, виллы, бани, храмы, посвященные их богам, и, кроме того, время от времени подавлять восстания бриттов. Добравшись до острова, римляне ожидали сопротивления и от жителей Люта, однако, к их полнейшему удивлению, местные устроили им радушную встречу. И никакого оружия!

Можете себе такое представить? Усталым от битв воинам, готовым к очередному кровопролитию, предложили угощение, музыку, крышу над головой и ложе для сна. Какое громадное облегчение, должно быть, они испытали. Наверняка в последующие месяцы римляне взялись за окультуривание кельтов, хотя, возможно, и нет. Мне нравится думать, что они просто наслаждались приятным долгим отдыхом. А потом наступил День «Д». – Когда Иэн это произнес, все затаили дыхание. Помню, в пабе воцарилась такая тишина, будто из помещения выкачали весь воздух. – В те времена, две тысячи лет назад, ритуалы проводились жрецами-друидами, и принести себя в жертву считалось великой честью, наградой. Люди просили об этом. Я слыхал, что у кельтов свою жизнь отдавали вожди и на острове был похожий обычай. Богам отдавали дань – жизни семерых добровольцев, по одному за каждый благословенный год. В ночь накануне жертвоприношения устраивали пир, рано утром добровольцев поили отваром успокоительных трав, а затем процессия направлялась через весь остров к жертвенному камню… И вот думаю я об этих бедных римлянах. – Иэн со смехом отстранился от барной стойки. – Празднество, должно быть, пришлось им по вкусу, и наутро они испытали замешательство, увидев, что все идут в дубовую рощу. Им приходилось видеть такое и прежде: в Галлии, в Германии, – и они четко знали, как должны действовать. Человеческие жертвоприношения – варварская традиция, для римлян это неприемлемо, попросту недопустимо. Поэтому, немного сонные после вчерашнего пира, чуточку помятые воины облачились в доспехи, нацепили оружие и двинулись к роще, вознамерившись положить конец дикому обычаю. Говорят, они перегородили вход в рощу. Выставив мечи и щиты, они встали в небольшую фалангу, плотно сомкнутый строй, и никто в точности не знает, как все вышло, – будто само собой». Об этом вообще никто ничего не знает, – подумала тогда я, пряча усмешку.

«Кто-то попытался прорваться. Римлянин ему помешал. В мгновение ока завязалась драка. Словно брошенный самими богами, упал меч; копье, призванное разогнать толпу, воткнулось в землю, а когда возобладал разум и все расступились, семеро оказались мертвы, и их кровь окропила вереск. Это были вовсе не те, кто готовился принести себя в жертву, а случайные люди, мужчины и женщины, пронзенные клинками. Одного римлянина придавило его же щитом. – В этом месте Иэн пожал плечами – дескать, прихоти судьбы, а после его лицо скорбно вытянулось. – Погиб ребенок. Его затоптали насмерть».

Зал наполнился печалью, до того ощутимой, что она пропитала и меня. Это больше не напоминало урок истории.

«Вот так вот. Нравится вам или нет, а Лют забрал свою семерку. Жрецы подчинились воле острова, и римляне, и все остальные. Сопротивляться не имело смысла. Дань была назначена, и с тех самых пор только Лют решает, кому и как суждено умереть».

После паузы, короткой, как удар сердца, я спросила: «А что стало с римлянами? Их изгнали с Люта?» Иэн рассмеялся: «Нет! Предположительно, мы тоже на какую-то часть римляне. В моей Дженни до сих пор течет горячая итальянская кровь». Закатив глаза, Дженни отвесила мужу подзатыльник.

В ответ на мой озадаченный взгляд Хью пояснил: «Легионеры смешались с местным населением. Отказались от статуса граждан Рима».

«Проведешь на острове День «Д» – и будешь одной из нас», – сказала тогда Джо.

Стискиваю кулаки, гляжу по сторонам. Салли намывает крыльцо. Мне хочется крикнуть, чтобы она прекратила свое занятие, убралась с места преступления, прервала чертову работу хотя бы на пять минут, но я вдруг понимаю, что ей просто необходимо все отчистить. Скрипя зубами, она трет ступеньки. Помощи от меня Салли не примет, поэтому я остаюсь снаружи и наблюдаю за ней, не забывая держать в поле зрения детей. Я контролирую каждый их шаг, слежу, чтобы они не приближались к краю лужайки, где остров заканчивается обрывом; слежу, не упадет ли с дерева ветка, не кружат ли в небе птицы, нет ли угрозы от случайных острых предметов – кажется, я перебрала все опасности, но все еще напряженно пытаюсь вспомнить, не упустила ли чего. В конце концов я заставляю себя создать вокруг Чарли и Эммы воображаемый защитный купол, просто чтобы немного отдышаться. Нельзя их подпускать к тем кустам боярышника. Гневно смотрю на заросли, трепещущие на ветерке под лучами солнца. Тень боярышника постепенно наползает на лужайку, словно огромный кулак. Дети вволю набегались и теперь сидят на травке подле меня. Чарли теребит подол моего сарафана, Эмма уложила головку мне на колени, я перебираю ее теплые влажные кудряшки и ловлю себя на мысли, что следующей могу стать и я. Насколько бы проще все было, если бы жребий пал на меня… Мысль мало того что эгоистичная, так еще и глупая. Впереди еще три смерти, может статься, ими окажемся и я, и дети, даже не считая Хью.

Мой муж, лорд Тредуэй, по-прежнему смотрит в арочное окно на втором этаже. И пускай сейчас его темный силуэт не виден, а шторы неподвижны, я чувствую, что он там, и во мне поднимается волна горечи. Жаль, что он отказывается спускаться; после всего, что я о нем узнала, мне бы рассмотреть его получше, убедиться, что передо мной тот же человек.

Не хочу опять оставлять детей и не хочу лишний раз перемещать сына с дочкой без нужды. По этим испачканным ступенькам я их не поведу. Только не сегодня. Господи, да, может, и вообще никогда.

Мысли крутятся вокруг Мэтью. Не знаю почему. Надо выкинуть его из головы. Понятия не имею, где он в эту минуту, придет ли к нам вечером или вернется в свое жилище отшельника, чтобы в тишине и покое разглядывать те самые фотографии, и это меня раздражает. Я полагала, что, узнав обо всем, почувствую себя лучше, чище, но мне только хуже. Внутри у меня все ноет, и я не нахожу себе

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 69
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?