Хрустальный дракон - Ричард Кнаак

— Даю тебе последний шанс! Прекрати! И не думай, что сможешьсо мной справиться! Твои заклинания на меня не действуют. Я защищен!

— И сейчас тоже? — послышался монотонный голос. Кейбупоказалось, что он уже слышал его, буквально минуту назад. — Или пет!

Этот голос достиг ушей Кейба, прорезавшись сквозьнагромождение других звуков, и приковал к себе все внимание. Арамит, которыйвсе еще стоял и ждал, чтобы волшебник подчинился ему, казалось, его слышал. Итут они оба взглянули на кристалл, внутри которого внезапно вдруг запылалогонь.

Командир арамитов взревел.

— Что ты сделал? — Он потянулся к талисману рукой. — Ты неможешь…

Талисман квелей сделал в нагруднике дыру, расплавив егопрежде, чем арамит успел закончить фразу. Командир бросил топор и попыталсясхватиться за талисман, но тот был уже слишком глубоко, и достать его такимспособом было уже невозможно. Глаза рейдера расширились. Он попытался нащупатьверевку и сорвать с себя талисман, но боевые перчатки у него на руках мешалиему.

Кейб пытался помочь ему еще до того, как тот начал дикокричать, но командир не мог стоять на месте, а заклинания волшебника на него недействовали. Затем почувствовался запах горелого мяса.

Все закончилось относительно быстро. Кристалл очень быстро ибеспрепятственно прожег ему грудь. И когда все уже было кончено и талисманпоказался с другой стороны арамита, у того хватило времени только на то, чтобыиспустить дух прежде, чем он превратился в бесформенную кучу, лежащую на этойнегостеприимной земле.

— Нет, не очень сильная эта штука была. Сильной онаопределенно не была.

— Кто ты?

Кейб искал обладателя монотонного голоса, твердо уверенный,что он принадлежит странному существу с круглым туловищем и длинными паучьимиконечностями.

— Кейб…

Сначала он подумал, что голос решил подшутить над ним, ноэто был уже другой голос. Запутавшемуся в цепи внезапных событий Кейбупотребовалось несколько секунд, чтобы узнать голос демона-скакуна.

Темный Конь все еще стоял на том же самом месте, но теперьон мог слегка двигать головой. Кейб бросился к нему и хотел обнять своегодруга, но тот неистово затряс головой.

— Не трогай меня! Я еще не затвердел. Тебя может затянутьвнутрь. А этого я себе никогда не прощу!

— С тобой все в порядке?

— Не совсем, Кейб! Я теперь узнал это безумие! Я думал, этоневозможно. Я думал, последние следы исчезли вместе с Сумраком, но то, чтопроисходит, слишком реально. Во всем этом есть привкус враада… привкуспроклятого мира по имени Нимт. — Они оба знали про некогда существовавший Нимт— место, откуда бесконечно много лет назад в Драконье царство сбежала раса волшебников,именующихся враадами. Сегодняшние люди были потомками враадов, хотя после того,как Кейб кое-что откопал из их темного прошлого, он не рискнул бы назвать этутемную расу своими предками. Они недолго процветали в этом мире, а исчезлиполностью как культура еще до того, как сменилось первое поколение, если,конечно, высокомерие и надменность можно назвать культурой.

И все же говорят, что их мир еще жив, несмотря на тот урон,который они ему нанесли своим небрежным отношением к волшебству. Сумрак не разнамекал на это, и, как потом выяснилось, он был одним из них. Темный Конь дажебыл знаком с ними, хотя и отказывался говорить об этом времени и не мог или нехотел вспоминать об этом. Некоторые враады, как выяснилось, имели пристрастие кпыткам.

Земля опять поднялась под ними, но ненамного. Криков теперьбыло меньше. Большинство волков-рейдеров или опять исчезли в тумане, или былимертвы. Осталось совсем немного. Это были либо наиболее упрямые, либопопавшиеся в капкан все время меняющейся реальности. Теперь никто из них необращал никакого внимания ни на коня, ни на всадника.

Одни пытались помочь сбитым с ног товарищам, другие простостарались выжить.

— Не может быть, чтобы это был Нимт, Черный Конь! Нимтпотерян, закрыт от всего!

— Не очень-то закрыт. Сумрак постоянно имел с ним связь. Яговорю тебе, что Нимт… или какое-то его самое малое проявление.

— Но как?

— Это я не могу…

Какой-то ночной кошмар, дикая смесь из растений, животных,минералов возникла из пустого пространства. Без всякого предупреждения ононапало на волшебника до того, как приняло какой-то законченный вид. У него былисотни тоненьких, как виноградные лозы, ног; сотни рук, напоминающих лапырептилий, которые заканчивались когтями, очень похожими на когти краба, иовальное тело, которое выглядело просто, как кусок гранита. В центре всегоэтого проглядывало то, что на первый взгляд казалось неким подобием грубогочеловеческого лица, но нефритовые глаза, уставившиеся на волшебника голоднымвзглядом, и огромная открывающаяся и закрывающаяся пасть, обнажающая ряд зарядом острые зубы, выглядели достаточно внушительно. Оно двигалось сневероятной скоростью, к тому же каждая нитеобразная ножка вносила свой вклад вдвижение. Постоянно перемещаясь с места на место, она разбрызгивала вокруг себязеленоватую жижу. Кейб со страхом заметил, что след, остающийся за движущимсямонстром, прожигает твердую почву. Без сомнения, эта конструкция былапорождением волшебства, потому что ни одно существо просто не может такимродиться.

— Отойди в сторону, Кейб, — потребовал Темный Конь, вставаястеной между другом и монстром. — Я сам разберусь с этой мерзкой тварью.

Волшебник отступил в сторону, но совсем не для того, чтобыбыть в безопасности. И хотя отговаривать Темного Коня от попытки защитить егобыло бесполезно, он тоже был не из тех, кто наблюдает за битвой со стороны.

Отвратительное волшебное существо, приблизившись к ТемномуКоню, замедлило движение. Оно стало двигаться вбок, словно хотело обойтибессмертного с фланга. Темный Конь старался постоянно держать монстра в полезрения, и поэтому Кейб невольно все время оказывался позади призрачногожеребца. Волшебник начал было двигаться влево, но и монстр переместился вдругую сторону, и опять Кейб оказался стоящим позади своего соратника.

Два левиафана старались выбрать себе наиболее выгоднуюпозицию. Кейб знал, что Темный Конь пытается оценить возможности монстра. Когдадело касалось чего бы то ни было, имеющего отношение к Нимту, демон-скакун былдо крайности осторожен. У него была долгая череда горьких воспоминаний о вещах,порожденных этим несчастным королевством.