Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Это как чужой шёпот над ухом. Немного мешает, но привыкаешь. Он говорит — у тебя на сегодня только копательная работа? Никакой другой нет?

Гедимин мигнул.

— Какой «другой»? Пока не расчищена полость жилого корпуса…

Вепуат нетерпеливо отмахнулся.

— Гедимин! Это твои соображения, Текк’там они ничего не скажут… Так, постой. Он говорит… Они уже давно копают. Каждый день одно и то же. Все это видели, и всем уже скучно. Раньше ты давал лепить разные штуки. Одну, вторую, третью… и ту узкую тоже, и маленькие колпаки. У тебя есть ещё такая работа?

Гедимин резко качнул головой. Ему было что сказать о местных работниках, вот только слушать было уже некому — Текк’т, даже не меняя положения тела, погрузился в скалу, и его хвост мелькнул под соседним холмом.

— Sa hasu! — выплюнул Гедимин, растерянно глядя ему вслед — и получил от Вепуата тычок под рёбра.

— Тихо ты! Вечно орёшь на всю долину, — разведчик глядел ему в глаза и сердито щурился. — Он же ясно сказал — им скучно. И работать они не будут. Они от интереса работают, помнишь?

Гедимин мигнул. Всё, что ему было на данный момент «ясно» — что работы опять срываются по какой-то на редкость дурацкой причине.

— Скучно, мать моя колба… Можно подумать, мне тут…

Вепуат снова ткнул его под рёбра. Сармат шагнул в сторону, рассеянно прикидывая, не ткнуть ли в ответ — может, так происходящее станет понятнее?

— Они не будут работать, ремонтник, — Вепуат замотал головой. — Пока не заскучают там, в своих норах, и не решат, что тут всё-таки веселее. Или пока ты не дашь им их работу. Нет ничего, что срочно надо построить? Или не срочно, но всё равно надо? Может, второй барак? В один-то все филки не влезут…

— В ядерный могильник всех филков, — пробормотал Гедимин, задумчиво щурясь на дальний холм. Перед глазами желтел и пузырился стеклянный расплав.

— А есть тут один проект, — пробормотал сармат, доставая из-под скафандра остатки растёрзанного ежедневника. — Доработать немного… и термоизоляция будет нужна… и кейек. Печи съёмные, значит, само здание… оно покороче будет. И склад сделать, поделить на две части…

— Эй, — Вепуат попытался из-под его руки заглянуть в исчерченную страницу. — Что ты надумал? Это… это ведь дом какой-то?

— Это стеклодувный цех, — отозвался Гедимин; перед его глазами стояли два ряда печей, вытяжные ходы и красно-жёлтая выстилка. — Чтоб точно никто не заскучал. И чтоб на дурь времени не было. Будет им технология…

Ежедневник он всё-таки выронил. Вепуат, восторженно подвывая, повис на сармате всей тяжестью, едва не свалив с обрыва.

— Ну ты даёшь, ремонтник! Стеклодувный цех? Прямо здесь⁈ Для местных⁈

Гедимин кивнул.

— И для тех, — он покосился на дальний холм, — и для других. Стекло, зеркала… Для начала — две печи. А потом — как пойдёт.

…Вепуат ещё долго не мог успокоиться. Он вертелся вокруг Гедимина, пока тот доделывал на камне забытую резьбу, пока раскладывал незаконченные чертежи, задумчиво щурился на остывшую печь и перебирал россыпь деталей и камешков. Через пару минут в россыпь попали крупные бусины из равнинного стекла; сармат удивлённо мигнул и перевёл взгляд на Вепуата. Тот смутился.

— Может, так тебе легче будет думать… в нужном направлении, — пояснил он. — Могу ещё пуговиц положить. И плоских, и с ножками.

— Клади, — согласился Гедимин, думая об удобной подсыпке «топлива» и об оптимальном температурном режиме в нерабочем состоянии. — Если взорвутся, то лучше у меня, чем у местных.

Вепуат обиженно фыркнул, но кучка деталей под пальцами задумавшегося сармата выросла. Гедимин покосился на чёрные кристаллы внутри полупрозрачного белого диска. Из них складывался несложный орнамент — очень схематичный символ радиационной опасности.

С улицы донёсся приглушённый стенками шатров трубный рёв, и Вепуат, вздрогнув, шагнул к выходу и откинул полог. Рёв стал громче — в ближайшей палатке призывно голосил Сокол. Гедимин, досадливо щурясь, прижал пальцы к наушнику — и в резко наступившей тишине услышал «эхо» — другой «трилобит» отзывался из-за холмов.

Через несколько секунд оба сармата стояли у обрыва, настороженно вглядываясь в марево у горизонта. Сокол, оставленный в шатре, то вопил, то замолкал, прислушиваясь.

— Четыре, — прошептал Вепуат и развернулся вокруг своей оси, указывая направления. — И все где-то неподалёку.

— Дроны никого не видят, — Гедимин покосился на шарообразный аппарат, летящий вдоль обрыва.

— Здесь, на Равнине, всегда так, — отозвался Вепуат. — Похоже, что мы в кольце кочевников. А наша охрана, как обычно, «охраняет» кухню. И несчастный разлом Сфена Огня… дался он им!

Гедимин вгляделся в рябь на горизонте. Звук, приглушённый расстоянием, исходил оттуда — и по расчётам сармата получалось семь или восемь километров.

— Кто из стражей на холме? Ауна? — он поискал взглядом светящийся посох и сердито сощурился.

— Охраняет кухню, — невесело хмыкнул Вепуат. — Гедимин! Скажи ты хоть своему существу — как там его звать?.. Возможно нападение из-за холмов, пусть защищается, как может! Оно ведь может, да?

Вепуат с надеждой заглянул Гедимину в глаза. Тот молча кивнул и опустил голову, притрагиваясь к вискам. «Слишком далеко. Надо из-под купола…»

У самой «стены» защитного поля Вепуат, нагнав Гедимина, тронул его за руку.

— А меня оно… увидит? — тихо спросил он, притрагиваясь к височной пластине. — Что для этого нужно?

Гедимин резко качнул головой.

— В другой раз. И не по такому тревожному поводу. Он должен быть спокоен. И то… — он с сомнением посмотрел на Вепуата, осторожно надавил ему ладонью на плечо, отодвигая его от купола, и шагнул в открывшийся шлюз.

Хранителя искать не пришлось — невесомые щупальца тут же прижались к вискам, сплелись на затылке и сползли до лопаток. Они «мигали», то нагреваясь, то остывая, и Гедимин, сосредоточившись, быстро соотнёс области попеременного нагрева с направлениями, откуда доносился рёв «трилобитов».