Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Всё-таки с очёсками отходит много жёстких игл. И отделить их не удаётся. Весь гзеш изрезало.

— Зря вы взяли отходы, — сказал Гедимин, разглядывая гзеш под сигма-сканером. — Тут не волокно. Тут иглы.

В поддоне что-то светилось. Гедимин перевёл взгляд на мелкие изделия и увидел вытянутую бусину длиной в три сантиметра. Изнутри она была заполнена церой, оба конца закрыты застывшей стеклянной массой, в одном из них проделано ушко.

— Минифонарь, — усмехнулся Вепуат, проследив за его взглядом. — Цера внутри — значит, не сотрётся. Излучение проходит — зарядить несложно. Удобная штука — цера, жаль, на Землю не привезёшь…

— А то на Земле нечему светиться, — отозвался Гедимин, переставляя поддон под стол. «У меня тут свой опыт с асбестом. Куда я задвинул те кюветы?»

…Нить дальше не тянулась, но и лопаться не спешила. Гедимин растягивал её двумя руками и уже ощутимо напряг предплечья. Нитку он порвал бы — она и так была на пределе — но вместо этого медленно расслабил руки и позволил образцу свободно провиснуть.

— Укоротилась, — заметил Вепуат — он так и сидел за столом, периодически заглядывая то в убранный поддон, то в кювету с образцами. — Так и будет? Или ты в конце концов её растянешь?

— Рано или поздно, — отозвался Гедимин, вымеряя длину нити до микрона. Даже пропитанный гзешем, асаан растягивался очень неохотно — но выдерживал больше циклов растяжения и сжатия, чем чистый гзеш. «Тросы,» — думал Гедимин, доставая горелку. «Упругие и неупругие. Как я и предполагал… Теперь проверим термостойкость.»

… — А вот это уже интересно, — прошептал Гедимин, глядя на нити, свернувшиеся в горячей пробирке. На побледневшем желтоватом волокне проступили мелкие капли — эластомер отделялся, стекая на дно сосуда.

— Семьсот по Цельсию, — Вепуат посмотрел на показания термодатчиков. — Это много или мало?

— Чистый гзеш выдерживает триста-четыреста, — отозвался Гедимин, считая про себя секунды. Даже при семи сотнях градусов эластомер отделялся от пропитанного волокна медленно, неохотно. Сармат вынул волокна из нагретой пробирки и переложил в холодную. «Посмотрим, как будет застывать. Но в любом случае — результат интересный…»

15 день Воздуха, месяц Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня — Сфен Земли, город Тогот

— У вас на всё про всё три часа, — деловито сказал Айзек, спустившись в бункер к Гедимину. — Потом посадишь Вепуата к пульту и проведёшь инструктаж…

— Проводил уже, — Гедимин недовольно сощурился.

— Думаешь, он запомнил? — Айзек, хмыкнув, сел к монитору. — Заодно покажешь ему, как глушить реактор. Думаю, это вы с ним не отрабатывали.

На холме было тихо. Вепуат при свете фонаря собирал в мешок проснувшихся «трилобитов» и складывал в карман подвяленных «кальмаров». Их тушки висели прямо в шатре, на отростках длинной тонкой кости, — раньше этой «вешалки» Гедимин не видел.

— Сегодня всё спокойно? — спросил он, прислушиваясь к отдалённым шорохам. В лагере аборигенов собирали вылизанную животными посуду, растирали зёрна и коренья; на другой окраине, у каменных ангаров, филки вытаскивали волокушу и маленькими группами стягивались к душевой. Где-то в низине издавал булькающие звуки невидимый зверёк; булькал он каждые три минуты — Гедимин даже засёк время.

— Среди ночи был какой-то шорох, — ответил Вепуат, затягивая горловину мешка. — Сокол что-то буркнул, но сразу заткнулся. Может, сон увидел?

Гедимин с сомнением посмотрел на мешок. «Этим существам хватает мозгов, чтобы видеть сны?»

— Ему ответил кто-нибудь? — спросил он, выходя из шатра. Как он ни вслушивался, ничего похожего на призывный рёв «трилобита» не слышал.

— Не заметил, — качнул головой Вепуат. — Но с ответившим он бы ещё полчаса перекрикивался. Нет, скорее всего, ему померещилось.

Он оглянулся на лагерь аборигенов и еле слышно хмыкнул.

— Кухня под надёжной охраной. Там двое стражей.

— Где же им ещё быть, — Гедимин угрюмо сощурился на белый свет из-за шатров. — Надеюсь, Гварза выставит посты где надо.

…Гедимин, тяжело ступая на широко расставленные пальцы, поднялся по склону кратера. Ещё полтонны красно-жёлтого камня повисло на его броне. Его провожали Сэта — шли чуть поодаль, не приближаясь, и о чём-то шуршали, лёгкими жестами указывая на свисающие со скафандра мешки. Кажется, кто-то из них попробовал подсунуть ладонь под пакет, но тут же её отдёрнул.

— Это ты больше поднять не можешь, или тебе больше не нужно? — Вепуат смерил сармата любопытным взглядом. — Если что, я тоже сильный и пару центнеров дотащу.

Гедимин качнул головой.

— Этого хватит. Неси «трилобитов».

…Содержимое последнего мешка высыпалось на сшитые подстилки. Эти камешки были совсем мелкими, размером с ноготь, — крупный обломок отвалился от скалы давно и успел раскрошиться, Гедимин долго выбирал его остатки из пепла. Вепуат зачерпнул горсть осколков и задумчиво хмыкнул.

— Такую мелочь или чем-то склеивать, или… Не знаешь, Текк’ты умеют лепить этот минерал? Может, у него структура не та…

Гедимин пожал плечами.

— Понятия не имею. Появятся — спрошу.

Вепуат высыпал камешки на подстилку и озадаченно хмыкнул.

— А вчера их так и не было?

Гедимин поморщился.

— Ни одного. Всё внизу стоит нетронутое.

— Ядро Сатурна… — пробормотал Вепуат; в его глазах мелькнуло сочувствие. — Вот же не вовремя…

«А что тут вовремя⁈» — Гедимин досадливо дёрнул плечом и сделал вид, что занят только камнями. «Сутки простоя. До этого двое суток работы, считай, не было. Когда эти твари вернутся, никто не знает.»

— Пора привлекать филков, — сказал он вслух. — Бить шурфы, закатывать внутрь колёса. Сделать ирренциевые буры. Строили мы на Земле безо всяких странных тварей…

Вепуат положил руку ему на плечо.

— Они вернутся, — уверенно сказал он. — Опять соскучатся — и вернутся. У тебя, может, не разнообразно, но всё-таки — хоть что-то интересное. Больше крупных строек на Равнине нет.