Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку - Дэвид Кинан

Уэст-Мидлендс, в «самой обычной» рабочей семье. Волна панка вдохновила 13-летнего Майкла сделать себе соответствующую прическу и купить за пятерку у друга брата старую классическую гитару. «В то время панк казался чем-то крутым, – говорит Кэшмор. – Когда вы стремитесь скорее повзрослеть, он увлекает, но, оглядываясь назад, понимаешь, что панк был очень негативным. Конечно, он изменил музыку, но подросткам ничего хорошего не принес. До сих пор гадаю, насколько сильно он на меня повлиял. Я на всю жизнь запомнил, как Sex Pistols пели „No Future!“. Это не лучший лозунг и образец для подражания, когда тебе 14, хотя, возможно, я слишком глубоко копаю. Эти годы пролетают быстро и кажутся не такими уж важными, но на самом деле играют огромную роль в формировании вас как взрослого».

Интерес Кэшмора к панку вскоре угас, и в поисках чего-нибудь более эзотерического он наткнулся на второй альбом Psychic TV Dreams Less Sweet. «Этот альбом поразил меня своей эклектичностью, – с восторгом говорит он. – Мне она очень понравилась, как и отсутствие структуры. Я не слышал ничего похожего раньше, поскольку не коллекционировал пластинки. Очень скоро я по уши влез в TOPY, чем бы это ни было. Я до сих пор не очень понимаю, что это такое, но подобная неясность как раз и привлекает. Суть в том, что они предлагали информацию о вещах, узнать о которых тогда было непросто. В этом и состояла вся заманчивость – быть может, сознательная с их стороны. Загадочность притягивала людей. Я написал TOPY и получил от них кучу всего. Я изучал все имена, которые они упоминали в интервью, и это было настоящим кладом. Мне нравилось, что музыка может быть чем-то большим, чем просто кусок винила, который ты покупаешь и кладешь на полку. Я не особенно увлекался магией, но благодаря им я заинтересовался Кроули и, конечно же, Берроузом. Он оказался настоящим открытием для меня – его слова, идея электронной революции. Я создавал собственную музыку, используя магнитофоны и акустические инструменты, и почерпнул у Берроуза несколько удивительных идей, которые мне пригодились. По сути, PTV говорили, что есть и другие люди, которые думают так же, как мы, даже если выражают мысли иначе».

Окончив школу в 16 лет, Кэшмор устроился лаборантом в оптику, где трудится по сей день. «Я из тех, кто вообще не разбирается в жизни, – пожимает он плечами. – Во всем, но особенно в том, что касается карьеры. До сих пор не разбираюсь». И все же он продолжал свои магнитофонные эксперименты. Не имея сэмплера, он записывал музыку на маленькие красные и белые кассеты для первых автоответчиков, затем наматывая пленку на катушку и растягивая ее. На полученные звуки он накладывал сложные мелодичные гитарные партии, которые сочинял под влиянием ранних Current 93.

«Первым я у них услышал Live At Bar Maldoror, – говорит он. – Помню, принес его домой и разрезал конверт, потому что он был запечатан наклейками. Вытащил пластинку, а на ней даже написано ничего не было. Может, причина была в стоимости печати, но я тогда подумал: именно так и должна выглядеть пластинка, без демонстрации эго работавших над ней людей. Это было главным для меня в то время. Я хотел быть на этой пластинке. Даже в большей степени, чем Psychic TV, Current 93 отражали то, какой я видел музыку. Мне хотелось слышать то, что не имело бы ничего общего с песенной структурой. Однажды мы с приятелем покупали другой альбом Current 93. Он понятия не имел, кто они, и я сказал, что однажды буду играть в этой группе. Сейчас этот эпизод кажется странным: с какой стати я вообще сказал это?»

В 1987 году Кэшмор записывал музыку под псевдонимом Nature And Organisation – словосочетание он взял из какого-то учебника. Под предлогом того, что ему нужен совет, куда послать демозаписи, он написал Тибету и, к своему удивлению, получил ответ с просьбой позвонить – Дэвид писал, что предпочитает говорить по телефону. «Я ему позвонил, хотя ужасно волновался, – продолжает Кэшмор. – После прослушивания первого альбома Current 93 не очень понятно, на что способны люди, которые такое записывают, помимо того что они легко могут выйти из себя. Но я все же понимал, что должен это сделать, и чрезвычайно удивился, услышав на том конце провода кого-то очень дружелюбного и ясно изъясняющегося». Когда немецкий лейбл Cthulhu предложил Nature And Organisation выпустить сингл, Кэшмор попросил Тибета записать вокальную партию. Тибет согласился, но когда они послушали «Hooves», то пришли к выводу, что песня получилась слишком хорошей, чтобы выпускать ее синглом. В результате она вошла в сборник Current 93 Emblems: The Menstrual Years. Вскоре Тибет неожиданно позвонил Кэшмору и попросил сыграть с Current в Амьене.

«Я приехал в Лондон, Тибет ждал меня на вокзале Юстон вместе с Джеймсом Мэнноксом, который был тогда перкуссионистом, – вспоминает Кэшмор. – Моим первым впечатлением от Тибета было то, что у него голос точно такой же, как на пластинках. Все, что он говорил, звучало так, будто я слушаю их новый альбом! Он был очень дружелюбным, мы быстро нашли общий язык. На следующий день мы отправились в дорогу на микроавтобусе вместе с Sol Invictus. Я очень разволновался, впервые встретив Тони Уэйкфорда и Карла Блейка, потому что, когда мы подъезжали к ним, они выглядели из окна автобуса какими-то огромными темными фигурами, и я подумал: во что я только ввязался? Но они оказались очень милыми людьми. Я не слишком комфортно ощущаю себя в незнакомой компании и не могу сказать, что сразу почувствовал себя в порядке, но все было достаточно неплохо. Концерт прошел легко. Мы играли песни с предыдущих альбомов, которые я отлично знал. Что было самое удивительное для меня, так это толпа людей вокруг, которые любили ту же музыку, что и я. На протяжении долгого времени это был мой сугубо личный интерес – и вдруг мы выступаем с концертом, а нас слушает столько фанатов».

На As The World Disappears, записи амьенского выступления, партия Кэшмора создает поразительный эффект, благодаря которому вся группа звучит благороднее и увереннее. Меланхолия, с которой Кэшмор исполняет даже простейшие мелодии, придает музыке налет старины, а его изящная техника подводила под стихи Тибета смелое и лаконичное основание, которого он прежде был лишен. Что еще важнее, легкие вкрадчивые арпеджио Кэшмора расширили музыкальное пространство, позволив Тибету в полной мере раскрыть свой вокал. Концерт был длиннее, чем единственная репетиция Кэшмора, и в этот короткий звездный момент возник новый звук Current 93.

О роза, ты больна

Я живу в прошлом с тех пор, как мне исполнилось тринадцать лет, когда я принял решение идти назад, а не вперед.

Дэвид Макдермотт[138]

Coil – беззастенчиво наркотическая группа. Об интересе этих исследователей внутреннего космоса к химически измененным состояниям сознания свидетельствуют глубочайшие детали их музыки и дизайн обложек, которые можно рассматривать как пусковые площадки в неведомое. Хотя Бэланс и Слизи употребляли экстази с 1981 года, задолго до того как оно обрело массовую популярность, больше всего влияние наркотиков заметно на Love’s Secret Domain, выпущенном в начале девяностых. Однако воздействие наркотиков на память дало о себе знать еще раньше. Слизи и Бэланс плохо помнят девяностые, поскольку поглощали невероятные объемы веществ и почти каждую ночь проводили в клубах. «Мы никогда не любили большие сборища, – пожимает плечами Слизи. – Как правило, мы принимали наркотики в сомнительных клубах, открывавшихся в пять утра и заполненных ослепительными проститутами под кислотой, которые целовались с тобой, продавали тебе наркотики и болтали два часа без перерыва, а рядом сидел полицейский под прикрытием и не знал, что делать. Это совершенно другая реальность. Скакать в окружении десяти тысяч людей мне никогда не было интересно». Для Слизи опыт употребления экстази был чем-то бо́льшим, чем просто сносящим крышу кайфом. Это было иное состояние бытия между жизнью и смертью, этим миром и тем. «Экстази влияет на восприятие окружающих людей, места, где вы находитесь, цветов, – объясняет он. – Именно так я себе представляю то, что со мной произойдет после смерти, как минимум первые несколько минут. Если я приму экстази сегодня, то отправлюсь в те же края, что и тогда. Откроется временная аномалия или червоточина, и на мгновение появится возможность перейти на другую сторону».

Стэплтон и Тибет, Крауч-Энд, 1990 год

«Меня никогда не интересовала клубная жизнь, – говорит Троуэр. – Я шел в клуб, находил себе кого-нибудь и поскорее сваливал, чтобы