Статус. Почему мы объединяемся, конкурируем и уничтожаем друг друга - Уилл Сторр

в индийской деревне Меране. Когда девушку из высшей касты застали с юношей из касты неприкасаемых, старейшины деревни совещались всю ночь. Влюбленных предложили повесить на баньяне, и протестов со стороны трех тысяч жителей деревни не последовало. Рэнгем описывает похожий случай вынесенного сообща смертного приговора среди народа гебуси из Новой Гвинеи. Один из членов племени серьезно заболел, и причиной болезни посчитали колдовство. На совете племени медиум провел ритуал с волшебными листьями, которые указали, что виновником является один из родственников больного. Оказавшись перед лицом угрозы, обвиняемый был вынужден выбирать стратегию поведения. Прямо отрицая вину, он рисковал выглядеть нераскаявшимся. Поэтому он отчаянно юлил, признаваясь: «Я ничего об этом не знаю. Он – мой родственник, я не мог навлечь на него болезнь. Я не знаю <…> Я мог быть немного сердит, потому что не ел в последнее время достаточно рыбы, но я, конечно, не мог навлечь болезнь на своего родственника таким образом». Через несколько дней после собрания обвинивший обошел членов племени, втихую настраивая их поддержать смертный приговор. В ходе ночного собрания кузены «стали все сильнее уверяться в том, что предполагаемый колдун в ответе за смерть человека, – писал Рэнгем. – Консенсус был достигнут. Все решили, что подозреваемый виновен. На рассвете устроили засаду. Убивают дубинами и стрелами. Иногда сначала пытают. А потом тело свежуют и готовят».

Создать впечатление, что стороны пришли к согласию, было жизненно важно в наших группах. Это не обязательно должен быть технический консенсус. Решающую роль играла поддержка предполагаемого исхода группой как единым организмом. Часто к ней приходили в бурлящей атмосфере сплетен и обсуждения прошлых грехов, которые разжигали пламя праведного гнева, направленного против обвиняемого. Кроме казни, группа могла потребовать кары позором. Для начала это могло быть просто «общественное отторжение», когда с наказанными не здоровались. Еще их могли игнорировать, подвергать насмешкам и унижению. Если члена племени мбути в Конго ловили на обмане во время охоты, мужчины и женщины начинали сплетничать о нем, оскорблять за спиной, вспоминая его прошлые провинности. Формировавшийся по поводу его морального падения консенсус приводил к демонизации. По возвращении на стоянку его игнорировали: никто, даже дети, не предлагал ему сесть, как было положено в племени. Когда он пытался занять место силой, ему говорили: «Животные лежат на земле». После того как ему публично предъявили обвинение, он сначала пытался лгать, потом плакал в знак извинения, затем хватался за живот и говорил, что умрет, поскольку лишился уважения.

Кузены были жестоки и могущественны, и в нас до сих пор глубоко сидит страх перед ними. Их присутствие заметно в огромном количестве литературных произведений, которые показывают, как естественно для нас подчиняться мировосприятию своих групп. В ходе канонического эксперимента психолога и профессора Соломона Аша, проведенного в 1951 году, требовалось ответить на простой и очевидный вопрос, сказав, какая из трех линий ближе по длине к другой. Когда семь подсадных участников озвучили альтернативный вариант ответа, 32 % испытуемых согласились с их оценкой. Явного давления на согласившихся участников не оказывали. Тот факт, что почти треть из них была готова отрицать четкие, видимые глазу доказательства даже при настолько условной власти группы, дает основания для выводов о том, до какой степени люди склонны подчиняться иллюзиям группы – особенно если на дворе, например, 1938 год и эти люди живут в Москве или в Берлине. Мы боимся кузенов, нам приходится покорно играть по их правилам социальной клетки.

Но кузены есть и внутри нас. Способность к тирании заложена в каждом. Восьмимесячные дети предпочитают играть с куклой, которую они видели в спектакле, где эта кукла наказывала нарушителя правил. Примерно в трехлетнем возрасте дети спонтанно начинают сами навязывать правила. Исследование причин, по которым детсадовцы или школьники от пяти до семи лет отвергают партнеров по игре, выявило тенденцию: они делают это, когда поведение сверстников начинает представлять угрозу статусу самих детей или их группы. Психолог профессор Франсиско Хуан Гарсиа Бачете уверен, что «дети отторгают другого ребенка, когда интерпретируют его поведение как угрозу для них и их социальной группы». В ходе другого исследования МРТ мозга показала, что мы получаем удовольствие уже от самого предвкушения того, что нарушитель будет наказан.

Нам неприятно так о себе думать. Мы предпочитаем историю, в которой человеческой культуре чужды ненависть и угнетение, и виним во всем коррумпированных лидеров и их злодеяния. Такого рода наивность можно было встретить у пионеров интернета и социальных сетей, которые предсказывали, что из объединения миллионов людей онлайн должна вырасти утопия. В 1996 году бывший участник The Well Джон Перри Барлоу опубликовал «Декларацию независимости Киберпространства», в которой провозгласил начало «новой цивилизации Сознания», где не приветствуются старые иерархии власти. «Я заявляю, что глобальное общественное пространство, которое мы строим, по природе своей независимо от тираний, которые вы стремитесь нам навязать <…> Мы творим мир, где кто угодно и где угодно может высказывать свои мнения, какими бы экстравагантными они ни были, не испытывая страха, что его или ее принудят к молчанию или согласию с мнением большинства».

Но вышло не так. Сегодня даже безобидные вроде бы комментарии в социальных сетях могут привести к объединению в группы, бурно выражающие негодование. Онлайн-толпы играют в игры доминирования: статус присваивается тем, кто выполняет и навязывает свои правила как внутри своих групп, так и за их пределами. Это сплоченные группы: вступившие в них игроки демонстрируют высокую степень конформизма. Эти виртуальные толпы дают кузенам огромную власть. Следы их нападений впоследствии часто удаляют или редактируют. Но не всегда. Показателен в этом смысле случай Карен Темплер, травля которой охватила несколько платформ, включая YouTube, Instagram и комментарии к ее блогу – она отказалась удалять их, поскольку «не верит в редактирование исторических документов».

Темплер занималась вязанием и была владелицей сайта Fringe Association (с лозунгом «Вяжи и давай вязать другим»). В январе 2019 года Карен опубликовала в блоге пост под заголовком «Мой год в цвете», в котором, помимо прочего, писала о том, что с нетерпением ждет поездки в Индию. Когда-то перспектива зарубежной поездки казалась ей «пугающей», но теперь она хотела «быть человеком, который чаще говорит „да“». Индийская литература и история были для нее «увлечением всей жизни». Семья школьной подруги-индианки однажды предложила взять ее с собой. «Для сельской девчонки со Среднего Запада с острым тревожным расстройством это было все равно, как если бы ей предложили билет на Марс. Помечтать об этом всегда приятно, но вы что, шутите?!» Когда представилась новая возможность, Карен решилась и сказала