Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Он перевёл взгляд на стену — Айзек как раз чертил над аркой ярко-зелёный «трилистник» — и невольно вздрогнул. От ворот вдоль стены расходились ряды черепов. Их насадили на штыри, подвязали сохранившиеся нижние челюсти и замазали отверстия глиной. Нарисованные значки поверх пустых глазниц смотрели вниз, в землю.

— Нергоны? — тихо спросил Гедимин, когда Айзек поравнялся с ним. — Для устрашения?

— Кочевники, — подтвердил Айзек. — Говорят, полезно для боевого духа. Старые черепа. Тогот удобно стоит — редко нападают.

— Меньше, чем в Шакхе, — заметил Гедимин. Айзек хмыкнул.

— Тут ещё восемь рядов снаружи. И вот они — для устрашения. Ну что, жрец, готов к пиру?

Гедимин поморщился.

— Весь город фонит сигмой, — он переступил через «трещину», светящуюся синим, и неприязненно покосился на синий огонь над рекой. — Мы тут ничего не поломали?

— Судя по реакции местных — починили, — из-под респиратора донёсся сдержанный смешок. — Идём! Если будут трогать скафандр — не шарахайся, это на удачу.

…Трогали много. Гедимин, сидя за длинным низеньким столом на парадной подушке с бахромой, смотрел прямо перед собой сквозь тёмный щиток и старательно терпел — и опасливые прикосновения к скафандру, и верещание на высоких частотах, и ягоды, которые приходилось проталкивать в респиратор. Сок и жмых копились в мусоросборнике вместе с жидкостью, «выпитой» из чьего-то черепа. Судя по форме, он принадлежал Скогну или Бронну, подносили его Гедимину с большим почтением — но сармат не знал, относится почтение к нему или к сосуду. Айзек сидел рядом, держался спокойно, принимал чашку-череп, слегка наклонив голову; ремонтник, повторяя за ним движения, думал об Элидгене и оставленном там реакторе. Отчего-то ему было не по себе.

…Кейланн разлёгся на камнях, расставив полусвёрнутые крылья. Гедимин сполз с его спины, стараясь ничего не сломать, — жёсткие каркасы сёдел и так неприятно похрустывали при его движениях. Это были другие сёдла, более изношенные, и, возможно, другие Кейланны — их сармат различать ещё не научился. «Что ж, логичная замена. Перелёт тяжёлый, с большим грузом…» — Гедимин смерил панцирное существо оценивающим взглядом и виновато сощурился. «Всё-таки это для них перебор.»

— Отдохни, — Айзек плюхнулся прямо на заросли ползучей ксенофлоры, вытряхивая из-под скафандра флягу с Би-плазмой. Кейланны беспокойно зашевелились, отворачивая морды.

— Скоро будем на базе, — Айзек протянул флягу Гедимину. — Ксеноорганику не ел? Вот и отлично. Как работа? Привыкаешь быть жрецом?

Гедимин поморщился.

— И много ещё будет таких… заданий?

— Чем больше, тем для нас лучше, — Айзек хлопнул по седельной сумке. Внутри зазвенело.

— Зря перегружаешь Кейланнов. И так еле летят, — Гедимин недовольно сощурился. «Металлические прутки. Ульсена или что-то ещё? Сколько тут в ходу металлов?»

— Кейланны знают свой предел, — отозвался Айзек. — Помнишь, что за нами ещё вечерний ритуал?

Гедимин вздохнул.

— Может, без меня? Не люблю бессмыслицу.

«Интересно, сегодня в долине появится хоть один Текк’т?» — думал он. «Может, им сказать, что регулярная работа — воля Пламени? Или оставить уже их в покое и доделать корпус самим?»

Он прижал ладонь к боку — что-то неприятно давило на рёбра, и давление медленно усиливалось. «Ксеноорганика, что ли, впрок не пошла?» — сармат вытряхнул содержимое мусоросборника, но легче не стало. «Что-то мне не по себе. Пора возвращаться на базу…»

…Кейланн сложил крылья и замер. Гедимин зашевелился, открыл наушники, потянулся к ремню на поясе — и услышал пронзительный вопль Айзека:

— Has— sulesh!

Гедимин, на лету сдёргивая с плеча сфалт, скатился на землю, припал на одно колено — и так замер, ошалело глядя на холм. Перед ним горкой лежали рухнувшие шатры. Скогны, поднимающие над волокушей сбитый навес, оставив свою работу, глазели на сармата. Кто-то поправлял разрушенный фундамент шатра — одного из сарматских, тоже сбитых и обрушенных. Между остатками шатров лежало длинное обезглавленное тело. Голова, уложенная на грудь, прикрывала сквозную выжженную рану — кочевник вместе с костяным панцирем был пробит навылет потоком плазмы.

— Салют, — услышал Гедимин голос Кенена Гварзы. Сармат подошёл к Айзеку и остановился, прижимая левую ладонь к груди. Правая рука, согнутая в локте, держалась на выдвинутых пластинах скафандра, как на фиксаторах. По броне тянулись длинные золотистые царапины.

— Джагулы? — выдохнул Айзек. — Ты ранен? Кто ещё?

— Это ушиб, — отозвался Гварза, потирая место под ключицей. — У Скогнов четверо контужены, одному пробило голову. Должен выжить. Всё-таки прозевали атаку…

Гедимин стоял над трупом Джагула и пытался вдохнуть — лёгкие сдавило. Внутри черепа метались обрывки мыслей, под рёбрами ныло. «Гварза ранен,» — он огляделся по сторонам, подмечая углубления в гравии — кратеры недавних взрывов. «Шатры снесло. Видимо, и волокуши, — недавно поставили. На мой шатёр упал кожух — вон, филки поправляют…»

Из-под обрыва донеслось радостное верещание. Двое Скогнов поднялись по склону, что-то волоча за собой на крюках, следом вылез ещё один, держа за волокнистые выросты крупный продолговатый предмет. За предметом на гравии оставалась тёмная, почти чёрная полоса. Гедимин не сразу опознал отрезанную голову Джагула — и его же тело, притащенное Скогнами следом.

— Третий, — пояснил Гварза, взглянув на труп. — Остальных уволокли. Я не считал, но десяток там был точно.

— Было больше, — услышал Гедимин знакомый голос и щелчки жвал; к обрыву, опираясь на потускневший посох, вышел Гор. Ему тоже досталось — сложная конструкция из ремешков прижимала к его панцирю лепёшки нажёванных ягод и листьев, чудом не рассыпающиеся на ходу.

— Кен-нен сражался с яростью тысячи Джагулов, — Гор склонил голову и приподнял лапы-лезвия — их отчего-то заметно перекашивало. — Твари Нерга прятались за разломами, не то все они остались бы здесь. Если бы Кен-нен не выстроил над нами белую крепость…

Гедимин молча слушал, чувствуя под рёбрами леденящий холод. «Нападение на Элидген. Джагулы… а напали они… только с одной стороны⁈»

— Стой! — крикнули ему в спину Гварза и