Обретенная любовь - Гайя Алексия

я убеждаю себя, что он способен на что угодно, лишь бы заставить меня молчать.

Не знаю, как долго и в каком направлении я ехала все это время. Я осматриваюсь, чтобы понять, куда попала. Черт. Я пересекла весь Статен-Айленд и стою на светофоре перед мостом Верразано. Прямо перед глазами – очередной рекламный постер с губернатором Дэшем на фоне моего лицея: «Если вы за безопасность, голосуйте за Дэша, и тогда Куинс останется в Куинсе». Черт-те что.

Я быстро отвожу взгляд от этой ерунды, которой и названия-то не придумать, и смотрю на мост. Последний раз я пересекала его, когда искала Тига в Куинсе в его день рождения. И я ведь тогда нашла его в каком-то вонючем баре с этой уродиной. Я еще недоумевала, отчего мне так больно, но теперь все встало на свои места: я уже тогда была в него влюблена. Интересно, чем бы все закончилось, если бы я в тот раз не уехала. Он ведь выбежал вслед за мной. Может, он бы со мной заговорил? Извинился бы? Да уж… Мы ведь в те времена еще не были вместе. В тот момент он, наверное, задавался только одним вопросом: «Почему эта идиотка убегает в слезах?»

Загорается зеленый. Я трогаюсь и вслед за предыдущей машиной проезжаю мост. Еще полчаса в дороге, и я оказываюсь в менее людном и оттого более тихом районе. Я без труда нахожу тот бар, в который он смылся в первый день учебного года. Я даже машину припарковала на то же самое место, где он тогда оставил машину Софи, пока она странным образом не исчезла. Какое было время!

Я толкаю входную дверь, в ответ она злобно скрипит, словно собирается оторваться. Внутри никого нет, в отличие от того дня. Впрочем, еще и одиннадцати нет.

Я прохожу внутрь. Справа от меня тянется длинная и грязная деревянная барная стойка, пахнущая пивом и крепким алкоголем. В маленьком зале впереди у противоположной стены стоит старый бильярдный стол и доска для дартса – чудо, что она еще не упала. Столы и стулья разбросаны как попало, один из столов стоит прямо у невысокой сцены. Тут же я обнаруживаю старую гитару, проигрыватель (почти такой же, как у папы) и три микрофона.

– Его здесь нет, но ты вроде и сама должна это знать.

Я вздрагиваю и, развернувшись, обнаруживаю прямо перед собой девушку. Это она работала за баром в тот вечер и, когда мы нашли Тига за кулисами с какой-то девкой, плюнула ему прямо в лицо. На ней довольно узкие джинсы с заниженной талией и короткая майка, открывающая пирсинг на пупке. Я смотрю ей прямо в глаза, стараясь не отвлекаться на кудри, торчащие во все стороны. Как бы я хотела иметь такие же волосы…

– Я… Да, я знаю, – мямлю я сдавленным голосом.

– Тебе чего? – холодно спрашивает она.

Я пытаюсь проглотить ком, возникший в горле, но напрасно. Уже в сотый раз я чувствую, что вот-вот заплачу. Она это понимает и хмурится.

– Сама не знаю, зачем приехала… Я пойду, извини, что отвлекла.

Я разворачиваюсь и выхожу из бара. Она, кажется, меня ненавидит. Впрочем, она права. Вина на мне, но я не знаю, как ему помочь.

Я иду по тротуару. Мне бы стоило поторопиться, потому что район не очень приятный, но у меня не получается двигаться быстрее. Я опустошена. Кажется, этот день высосал из меня все остатки сил, которые я смогла собрать с тех пор, как видела Тига в последний раз.

Я подхожу к машине и достаю ключи. Не знаю, куда еще пойти. Возвращаться домой не хочется: там мама. В лицей я тоже не вернусь, и на это есть сотня уважительных причин.

– Эй, подожди!

Я останавливаюсь перед пешеходным переходом, меня догоняет девушка из бара. Она не улыбается, но выглядит уже не так холодно, как пять минут назад.

– Он действительно в тюрьме? – спрашивает она.

– Да…

– И он правда сделал все то, о чем говорят в новостях? Ну, знаешь, нападение и прочее?

– Нет! Он…

Ну вот, я плачу и с трудом перевожу дух.

– Так что он тогда натворил, черт возьми? – восклицает она.

Ее голос дрожит так же, как и мой.

– Он… просто хотел мне помочь.

Я говорю это шепотом, чувствуя глубочайший стыд за свою слабость и за то, что Тиг за это расплачивается. Девушка вздыхает и потирает лицо.

– Я так и думала… А тебе, похоже, надо чего-нибудь выпить, так ведь? – предлагает она.

Я вытираю щеки и пожимаю плечами. Мне неизвестно средство, которое могло бы заменить Тига. Пустота, оставшаяся после него, слишком велика, чтобы ее заполнить. Сомневаюсь, что алкоголь сможет мне помочь.

– Я Таня, сестра Бена.

Я вежливо пожимаю протянутую руку. Эта девушка очень милая. В ней все так гармонично, и она, кажется, живет в полном согласии со своим телом, я даже начинаю завидовать. Я-то повсюду таскаю за собой комплексы толстушки. Впрочем, теперь, когда она представилась, я действительно заметила какое-то сходство с Бенито. Смуглая кожа, темные волосы, заразительная улыбка.

– Елена. Я де… – я осекаюсь на полуслове.

Никто со мной не встречается. Тиг заслуживает лучшего.

– Ты девушка Тига. Да, я так и поняла. Пойдем, тут холодно, вернемся в бар.

Я киваю, и мы без лишних слов возвращаемся назад. Она ногой толкает скрипящую дверь и жестом приглашает меня войти.

– Мой тебе совет: никогда не трогай эту дверь руками. Можно подцепить все что угодно.

Я тихонько хихикаю, пока она обходит барную стойку. Я разглядываю ту самую красную занавеску, за которой мы с ней тогда нашли Тига за очень увлекательным занятием. Таня перехватывает мой взгляд.

– Знаешь, он тогда не по своей вине…

– Что?

– Он в тот вечер много курил и выпил лишнего. А певичка сама запрыгнула на него.

– Не похоже, чтобы его принуждали… – отвечаю я.

Широкая улыбка расплывается на ее лице, она подмигивает.

– Ох уж эти парни со своими причиндалами, – бормочет она, смеясь. – Что будешь пить?

– Эм… Я вообще-то не пью, и сейчас только одиннадцать утра, разве нет?

– Ты меня с Беном не путай. Я собиралась предложить тебе кофе или чай, но, если ты хочешь водки, я могу закрыть глаза на твой возраст…

Я тут же прошу прощения и заказываю чай, неважно какой, главное – погорячее, чтобы, наконец, заткнуться. Таня взрывается от хохота и суетится за стойкой. Через мгновение она указывает на маленький столик с двумя стульями у сцены.

– Пойдем, посидим там.

Я беру поднос с кофе для нее и чаем для