Легенда об Эльфийской Погибели - Александра Рау

почти слышно поблагодарила меня за возвращение в родные покои.

– Иногда мне кажется, – сонно бормотала я, водя пальцем по груди Териата, – что однажды утром я проснусь, а ты исчезнешь, будто бы тебя никогда и не было.

Териат нежно коснулся моих волос, и дыхание его стало тяжелым и медленным.

– Я бы никогда не ушел по своей воле.

– Но что, если тебя кто-то заставит?

– На такое способна только Богиня, – возразил он. – По ее лишь воле умру…

Вся сонливость тут же исчезла, и я схватила ближайшую подушку, после чего с размаху ударила ею в лицо Териата.

– Дракон тебя побери, – прорычала я смеясь. – Ты что, записывал?

Териат широко улыбнулся, довольный, что его слова возымели нужный эффект. Сражение подушками увлекло нас, и воздух комнаты наполнился звоном смеха. Простыни и одеяла, однако, слишком сильно желали принять участие в игре, и потому быстро обвили наши тела, сковав движения. После очередного замаха Эзары уставшая от представления кровать, казалось, сама скинула нас на пол. Мое приземление было мягким; Териату, ставшему мне заменой перины, пришлось тяжелее. Я застыла в мгновениях от его лица, и горящие зеленью глаза приковали мой взгляд. Карие прожилки в них стали более заметными, чем раньше.

Жар прокатился по телу. Териат уловил перемену в моем настроении и, без сомнений, был готов ее поддержать. Кожа горела от прикосновений, моля о новых, а поцелуи словно требовали отдать себя без остатка. Ощущения были совсем иными; несравнимыми с теми, что я испытала в водах Сэльфела. Тогда наш союз был похож на прощание, чуть горькое, но оттого столь сладкое. Теперь же мы чествовали жизнь. Сладостные волны накрывали меня с головой, а перед глазами словно танцевали мириады звезд, хоть солнце и щекотало кожу сквозь неплотно закрытые шторы. Териат чуть раскраснелся, и его сдавленные вздохи ласкали мой слух. Он не спускал с меня глаз. В другой момент я бы бросила ему что-нибудь язвительное, не выдержав, но сейчас искренне наслаждалась каждым мигом пристального взгляда, скользящего от лица до низа живота и обратно. Пальцы Эзары нетерпеливо впились в мои бедра. Темп нарастал до тех пор, пока каждая мышца в моем теле не напряглась до предела, а затем не расслабилась, заставляя мурашки взволнованно забегать по спине.

Я сползла на пол и повернулась на бок, чтобы взглянуть на его лицо. Испарина на лбу чуть поблескивала в тусклом свете солнца, а бледно-розовый шрам на щеке переливался, словно амаунетский шелк. Заостренный кончик уха игриво выглядывал из-под огненных волн его волос.

Все наконец-то встало на свои места. Молния ударила в меня задолго до нашего первого поцелуя – в ночь, когда он прозвал меня лисицей, а я приставила нож к его горлу, испугавшись разоблачения. В ночь, когда в моей груди затрепетало что-то незнакомое, но столь глубокое, что не вызывало сомнений.

Все силы, что я сумела получить от короткого сна на пиру, растаяли, и забвение стремительно завладело мною вновь.

Глава 20

АРИАДНА

Сны сулили мне долгую, беспечную жизнь, полную конных прогулок и вечеров за пинтой эля, но реальность была неумолима: множество дел, не терпящих отлагательств, ждали моего внимания. Еще не открыв глаза, я протянула руку, надеясь наткнуться на Териата, но кровать встретила меня холодной пустотой измятых простыней. Слух уловил чью-то торопливую, приглушенную речь, и я заворчала, как собака, которую пытаются согнать с любимого места.

Не выдержав проявлений откровенной лени королевской особы, кто-то склонился надо мной и закрыл собой свет. Я нехотя взглянула на нарушителя спокойствия. Ослепительная улыбка на лице Кидо вызвала во мне толику раздражения, но была столь довольной, что совершенно обескураживала.

– Совет ждет.

Я вскочила с постели, лишь в последнее мгновение вспомнив о необходимости прикрыть наготу одеялом, и взволнованно заметалась по комнате. Сумерки за окном недвусмысленно сообщали о наступлении вечера.

– Как давно он ждет? – залепетала я. Потерять расположение совета в день первого собрания казалось плохой идеей.

– Будет ждать столько, сколько необходимо, ваше высочество, – наигранно поклонился Кидо.

Я раздраженно вздохнула и попросила отправить ко мне Мию. Долго ждать не пришлось; она вошла в покои уже спустя несколько секунд, держа в руках подготовленный для собрания наряд. Мое ликование от отсутствия корсета и юбки было столь велико, что вылилось в восторженный писк, и брат, спрятанный от меня стенкой ширмы, тихо хмыкнул. Темные кожаные штаны в комплекте с жилетом и черной рубашкой были чем-то средним между тем, в чем я привыкла ходить на тренировки к гвардейцам, и тем, в чем в свободное время разгуливал Териат, но в чуть более торжественном исполнении.

– А где?.. – чуть робко начала говорить я, выходя из-за ширмы.

– Показывает эльфам замок, – сразу же ответил брат. – Индис в полнейшем восторге, но, как мне кажется, лишь потому, что скрывает за ним боль от потери матери.

– Маэрэльд была…

– Прекрасна.

– Да, – прошептала я. – Надеюсь, ее смерть не была напрасна.

– В их рядах родится новый лидер. – Кидо подошел и мягко обнял меня за плечи успокаивая. – Их народу Богиня всегда дарует того, кто хорошо справится с этой ролью.

Я кивнула, но груз вины, что я испытывала за смерть азаани, все так же давил на плечи. Близкое родство с Минервой как будто бы накладывало на меня тень ее преступлений. При виде лучезарной улыбки Индиса это чувство чуть притуплялось – он никогда не обвинил бы меня в случившемся, – но в остальное время вдохновляющий свет его сердца не дотягивался до моего, и тяжесть возвращалась с новой силой.

В кабинете, где проходил регулярный утренний совет, меня действительно заждались, однако никто из присутствующих не высказал недовольства. Я с трудом переборола желание извиниться, заняла место во главе стола и, пробежавшись взглядом по подготовленным для меня бумагам, обратилась к совету.

– Нас стало значительно больше, – произнесла я, приветственно кивая новым членам совета. – Благодарю, что присоединились к нам. Вы планируете присутствовать на собраниях всегда или только в особых случаях?

Эльфы переглянулись, словно могли читать мысли друг друга, после чего Филаурель озвучила общее мнение.

– Этот вопрос находится на стадии обсуждения.

– Мы будем рады вам в любом случае, – улыбнулась я. – Как и обещала, мы передадим nuru elda вам, чтобы она хранилась в сердце Аррума, где ей и место.

Мастерица иллюзий, как называл ее Териат, благодарно кивнула.

Не все из тех, кто сидел за этим столом годами, разделяли мои взгляды, но это читалось лишь в мимолетных брезгливых выражениях, что скользили по их лицам, словно тень от пролетающей птицы. Я строго взглянула на каждого члена совета. Правильно расценив мое молчание, некоторые из мужчин перестали переговариваться, а другие и вовсе застыли, напряженные повисшей в комнате тишиной. Главенство женщины в этом зале не должно быть для них в новинку; хотя, вероятно, они впервые осознавали его по-настоящему.

– Прежде чем мы перейдем к решению основных задач совета, я хотела бы сделать несколько важных объявлений, – прочистив горло, начала я. Говорить, зная, что твои слова будут иметь серьезные последствия, куда сложнее, чем мне казалось раньше. – Многие из присутствующих еще недавно были на стороне моей сестры, не важно, размахивая ли ради нее мечом или осыпая ее войско золотом. Я сдержу свое обещание: вам и вашим семьям будут рады при дворе, но вам придется простить пристальное внимание гвардии к своим персонам в течение какого-то времени. И, разумеется, вы сможете остаться лишь при условии, что вы полностью поддерживаете политику Греи относительно тесной дружбы с эльфийским народом. Если ваши намерения не совпадают с моими, вы вольны сейчас же встать и немедленно покинуть королевство.

Члены совета принялись растерянно переглядываться. Им стоило ожидать подобного ультиматума – я весьма четко обозначила свою позицию, сбежав в войско противника, – но, прежде имея скудные знания обо мне и моем характере, они оказались застигнуты врасплох. Я дала им время, чтобы принять решение, и притворилась, что крайне заинтересована затянутым облаками небом за витражным окном. Спустя две минуты томительного ожидания герцог Гримальд поднялся, едва не уронив стул, и стал спешно собирать все, что лежало перед ним на столе. Его крошечная фигура – мужчине было уже за 70, и весь он съежился и скрючился, словно засохший фрукт, – засеменила к выходу из зала.

– Эльфийская шлюха, – бросил он на прощание, даже не решившись обернуться.

Стража тут же схватила его под руки, и он завис в воздухе, болтая короткими ножками. Кидо сорвался с места, потянувшись к ножнам на поясе, но я жестом приказала ему остановиться.

– Пусть идет. Невежество и без нашей