Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать - Шерри Тёркл

“И”, – добавляет Тревор, – “даже наш стиль общения в аудитории был другим”. Студенты намного реже обменивались мнениями во время занятия. Избранный ими стиль общения не очень-то подходил для устной беседы, а скорее напоминал хорошо продуманные “посты”, размещаемые в Facebook.

Использование подобного стиля общения казалось бальзамом на раны, нанесенные тревогой, которую вызывает учеба. По словам Тревора, его друзья использовали этот стиль, чтобы уменьшить и социальную тревогу. “Если вы заранее продумываете свои высказывания, то социальная тревога, нередко сопровождающая дружеские отношения, тоже может уйти”. Комментарий Тревора напомнил мне о первокурснице из Стэнфорда, высказавшей мнение, что “благодаря технологиям эмоции становятся проще”.

Поколения людей, идущих в ногу с поколениями технологий, 2008–2014

Рассказ Тревора, если перефразировать Марка Твена, сильно преувеличивает слухи о смерти беседы. Но вот что, действительно, справедливо: в наше время подростки пользуются СМС-перепиской и мессенджерами куда чаще, чем любыми другими формами коммуникации, включая общение лицом к лицу[142]. А стили сетевой беседы могут меняться по мере того, как очередное приложение оказывается в центре коллективного воображения.

С тех пор, как Тревор повстречался с Facebook, юное поколение проделало следующий путь: если поначалу молодые люди предпочитали тратить свою энергию на поддержание профиля в Facebook, теперь их больше привлекает эфемерный десятисекундный обмен информацией в Snapchat. Видимо, девушкам и юношам хотелось бы, чтобы их определяло не столько то, что они рассказывают о себе сами, сколько то, какими они предстают ежедневно, как себя ведут и какую информацию публикуют. Snapchat, Instagram и коротенькие видео на Vine – это и есть основные приложения на данный момент.

Скорость изменений можно проследить по двум беседам, состоявшимся в начале 2014 года. В первой из них я общалась со старшекурсницей – она рассказала мне о технологии FaceTime, которую, кстати, подвергла критике: “Мы этим не занимаемся. Нужно взять его [телефон] рукой и держать перед собой; ничего другого делать нельзя”. Но всего неделю спустя группа старшеклассников расхваливала мне достоинства FaceTime – они использовали этот сервис, чтобы общаться с друзьями после школы, и при этом пользовались другими приложениями на планшетах или телефонах. Этим старшеклассникам FaceTime нравился, поскольку позволял находиться в режиме многозадачности во время бесед. О том, что руки устают держать телефон, они не упоминали.

Ребята, едва начавшие учебу в старших классах, используют видео в Snapchat, чтобы вести диалог, – нечто вроде асинхронного FaceTime. Недавно Snapchat предоставил пользователям новую возможность. Если прежде пользователи могли только отправлять изображения, автоматически исчезавшие после того, как получатель просмотрел их в течение определенного времени, теперь можно посылать самоуничтожающиеся сообщения. Таким образом, восстанавливается эфемерность беседы: появилась возможность отредактировать сообщение, прежде чем вы его отправите.

Ясно одно: сегодня для представителей разных поколений становится почти обременительным поддерживать профиль, некогда считавшийся определяющей концепцией соцсетей. К примеру, Тревор считает поддержание профиля слишком “трудоемким” процессом. Однако, размышляя о том, насколько “легче” запостить фотографию в Instagram, молодой человек отмечает следующее: “объединяющим фактором” для всех приложений – старых и новых – является то, “что сходить с друзьями в кафе или бар все чаще представляется делом слишком хлопотным”. Тревор добавляет: “Все-таки вы очень рискуете, сидя напротив другого человека в ожидании того, что произойдет”. Тринадцатилетние поклонники FaceTime рассказали мне, что пользуются приложением для общения с друзьями, живущими по соседству. Почему же не пойти к ним в гости? Подростки объясняют это так: онлайн-коммуникация подразумевает, что “всегда можно уйти” и “общаясь, можно заниматься другими делами в соцсетях”. А все потому, что в 2009-м году мы узнали: дружба вовсе не требует от нас непрерывного внимания.

Когда в тот год (и в течение нескольких лет до того) я опрашивала старшеклассников на северо-востоке США, то узнала о растущей популярности идеи, что дружба непременно предоставляет возможность выбора. Если вам есть что сказать, вы всегда можете подождать с этим, пока не окажетесь рядом с другом – то есть в сети. Молодые люди подступались к этой идее сначала медленно, потом быстрее – по мере того, как технологии расширяли круг их возможностей. Телефоны-раскладушки, телефоны Sidekick, службы мгновенных сообщений. А потом правила игры изменились: возникли MySpace, Facebook и смартфоны, благодаря чему обмен сообщениями обрел подвижность и превратился уже в некое подобие волшебства.

Я поддерживаю связь с группой студентов, окончивших школу в 2008–2010 гг. По мере того как ребята взрослеют, некоторые вещи остаются неизменными. Друзья хотят быть вместе, но, оказавшись вместе, они ценят не столько разговоры, сколько возможность побыть рядом физически. А когда они рядом физически, то нередко устраивают беседу таким образом, чтобы она частично проходила онлайн (причем участники беседы могут находиться в одной комнате).

В 2014 году Бри – студентка старшего курса университета. Вот как девушка описывает свои встречи с друзьями: “Я то и дело захожу в интернет хотя бы ненадолго, чтобы донести свою мысль до собеседника, находящегося рядом со мной… Я так и не научилась толком разговаривать с людьми лицом к лицу”. Джеймс, однокашник Бри, поступает так же: “Даже когда мы вместе с друзьями, я захожу в интернет, чтобы выразить свою мысль… Там я чувствую себя более расслабленно. Именно жизнь в сети позволяет вести беседу на должном уровне… Что и говорить, наличие мессенджера под рукой облегчает общение”.