Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать - Шерри Тёркл

Если довести ситуацию до крайности, кончится тем, что в условиях живого общения вы попросите друзей помолчать, чтобы дать вам, наконец, заняться серьезным делом – то есть отправить им сообщения. Конечно, мы говорим о ситуации, доведенной до предела, но, вероятно, она стала достаточно распространенной, поскольку уже появились целые сборники комиксов, где изображено, как друзья и влюбленные сидят друг напротив друга, обмениваясь сообщениями и пытаясь договориться о встречах или свиданиях.

Наши телефоны, наши “я”: естественная история сообщений

Весна 2008 года. Восемь старшеклассников в школе для мальчиков в Коннектикуте обсуждают свои телефоны. Всего несколько месяцев назад большинство учеников получили смартфоны в подарок на день рождения, и теперь обмен сообщениями переживает бум.

Оливер начинает разговор с заявления, что теперь “это официально”: интернет-переписка является “исходным условием” дружеского общения с ним. В сущности, его друзья могли бы поинтересоваться, все ли у него в порядке, если бы он перестал отвечать в сети. По словам Оливера, многие его беседы с друзьями начинаются с сообщения и продолжаются в личной беседе. Он подыскивает метафору: “Сообщение – «набросок» того, что вы собираетесь обсудить с добрым другом”. Впрочем, потом Оливер сам себя поправляет: это не так. В большинстве случаев разговор вживую отменяется, поэтому вы просто “ограничиваетесь сообщением”. В итоге “набросок” и становится самой беседой, к чему, по словам Оливера, он уже привык; это его не беспокоит.

Друг Оливера Джаспер полагает, что все они шагают в будущее, откуда пути назад нет, и все-таки хочет, чтобы друзья знали: он видит и отрицательные черты этой ситуации. Ведь даже оказавшись рядом с одной группой друзей, он продолжает переписываться с теми, кто находится далеко.

Почему? Потому что Джаспер может делать это молча, “едва только вспомнив о них [о друзьях, в настоящее время отсутствующих]”. И потому что, “когда вы находитесь вместе с одними друзьями, другие посылают вам сообщения… И эти «другие друзья» способны внушить вам вот какую мысль: их проблемы требуют более срочной реакции, чем вопросы, которые вы обсуждаете с друзьями, находящимися рядом с вами”.

Джаспер пытается соблюдать такт, ведь он рассказывает своим лучшим друзьям, что, едва к нему в руки попадает телефон, лучшие друзья оказываются в экосистеме, объединяющей “всех его друзей”. А когда этот старшеклассник имеет дело со “всеми своими друзьями”, те из них, кто находится с ним рядом, в определенном смысле теряют приоритет. Чтобы друзья не принимали это на свой счет, Джаспер привязывает свое высказывание к более масштабному вопросу: когда ваш телефон находится у вас, вполне возможно, что не только люди, находящиеся рядом с вами, утрачивают приоритет. Может быть, и окружающий мир перестает быть для вас приоритетом? Возможно, то место, где вы находитесь, утрачивает приоритет? Телефон все время напоминает вам, что вы могли бы оказаться в самых разных местах. Джаспер признается:

По словам Джаспера, весь этот арсенал позволяет ему чувствовать себя независимым, но когда он описывает поиски компании с помощью “пяти кнопок”, это отсылает нас к переживаниям третьекурсницы по имени Кати. В 2014-м, всего через шесть лет после нашего разговора с Джаспером, эта девушка обеспокоена чрезмерным количеством возможностей.

Весной 2014-го, Кати интересуется политикой, итальянским Ренессансом, а также готовится к Бостонскому марафону. Посещая вечеринки, девушка отмечает, что многие их участники обмениваются сообщениями. Вот что рассказывает Кати: на каждой вечеринке ее друзья пишут своим знакомым на других вечеринках, чтобы выяснить, “в правильном ли месте они оказались”. Девушка говорит: “Возможно, нам удастся найти более удачное место сбора. Вдруг буквально в квартале отсюда собрались люди поинтереснее?” По мнению Кати, смартфоны и социальные сети пропитывают дружбу “синдромом упущенной выгоды” – и теперь это ощущение настолько распространено, что большинство людей говорят о нем, используя акроним СУВ[143]. В узком смысле этот акроним обозначает напряжение, вызванное потоком информации о жизни других, хлынувшим на нас из социальных сетей. Вы начинаете сомневаться в самих себе, поскольку ваши друзья проводят время так хорошо, что это вызывает зависть. По мере того как термин СУВ вошел в широкий обиход, им стали обозначать распространенную тревогу, вызванную вопросами, что делать и куда идти, когда перед людьми открывается столько вариантов.

Социолог Дэвид Ризман называет это “ориентированностью на других”: вы оцениваете собственную значимость, опираясь на мнение о вас друзей и соседей, а еще вас гложет вопрос – есть ли у вас то, что есть у них? Ризман противопоставляет “ориентированность на других” “ориентированности на себя”, когда человек оценивает свой выбор с точки зрения собственных стандартов. Сегодня соцсети держат нас в курсе того, где живут и работают наши друзья, как они разводятся, где отдыхают, какие у них возлюбленные, дети и супруги. Возникает соблазн ежедневно сравнивать нашу жизнь с жизнью других. Эту “ориентированность на других” можно обнаружить уже и в учениках средней школы.

В этой же ситуации находится Кати со своими друзьями. Где бы ребята ни оказались, они всегда строят планы насчет того, где могли бы сейчас быть. По словам Кати, когда вариантов так много, становится трудно выбрать, поскольку “боишься сделать неправильный выбор”, – а правильный выбор сделать невозможно. Никакие реальные шаги Кати и ее друзей не кажутся им достойными того, что они хотели бы совершить в своем воображении. С таким настроем пребывание на любой вечеринке превращается в исследовательский проект, цель которого понять, правильная ли это вечеринка.

Я спрашиваю Кати, удается ли ей и ее друзьям сохранить теплое отношение друг к другу во время этих неистовых поисков в интернете.