История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том 4. Новое время (XVII-XVIII век): переходная эпоха до французской революции 1789 г. - Семен Маркович Дубнов

все более чувствовать в Силезии, и, когда в 1740 г. из-за этой провинции возникла война между Австрией и Пруссией, евреи спрашивали себя: какой деспотизм легче переносить, австрийский или прусский?

Подобная дилемма стояла раньше перед евреями Венгрии, только в другом сочетании: что хуже — власть христиан или мусульман? Это был вопрос жизни и смерти для евреев турецкой части Венгрии, когда в 1684 — 1686 гг. вокруг Офена (Будапешт) кипели бои между турками и австрийцами, кончившиеся изгнанием турок из Венгрии. Полтораста лет евреи жили спокойно под властью турок, между тем как их братья в австрийской части Венгрии жили под постоянным страхом изгнания. Естественно, что им не хотелось вернуться под иго христианской империи. Когда имперские войска штурмовали Офен, местные евреи деятельно помогали туркам в обороне города. Тем ужаснее была их участь после взятия Офена имперской армией (сентябрь 1686): христианское воинство перебило и потопило в Дунае множество евреев, а уцелевшие едва спаслись бегством в Турцию и другие страны. Император Леопольд запретил жить в Офене евреям, мусульманам и протестантам. Ненависть венгерцев к «друзьям турок» была так велика, что еще в XVIII веке евреи не смели селиться в старой столице Венгрии, а за проезд через Офен должны были платить обременительную пошлину. Большими массами евреи жили в других областях Венгрии, особенно в районе Пресбурга, где находилась их центральная община. Многие жили во владениях венгерских магнатов, как в сельских, так и в городских местностях. Так возник в конце XVII века особый еврейский округ во владениях графа Эстергази: в городе Эйзенштадте и примыкавших к нему шести местечках, где устроились главным образом венские изгнанники 1670 года. Эстергази дал евреям привилегию (1690), которая обеспечивала им свободу жительства и промыслов и полную внутреннюю автономию.

Гнет Вены чувствовался и в Венгрии. Прибывший из Вены епископ-юдофоб Коллонич, получивший сан венгерского архиепископа-примаса, говорил, что евреев надо изъять из обращения, как «плохую монету». Стараниями таких людей евреев выселили из епископской резиденции Грана на том основании, что там некогда родился апостол Венгрии, святой Стефан (1712). Были попытки выселить евреев и из некоторых других городов, в особенности из горнозаводского округа. Однако исходившие из Вены эксперименты над «редукцией» еврейского населения не прививались в Венгрии. Здесь не действовал фараоновский закон о сокращении еврейских браков, и из соседней Моравии шли в Венгрию многие молодые люди, которым закон запрещал вступать в брак на родине. От этого значительно увеличилось еврейское население во второй четверти XVIII века. По требованию королевского наместника (штатгальтера) в 1735 г. была произведена перепись евреев в Венгрии. В стране оказалось около двух с половиной тысяч еврейских семейств, состоявших из 11 620 душ, — цифра, несомненно, меньшая, чем в действительности. Среди них было только 35 процентов туземцев, остальные прибыли из других стран, главным образом из Моравии; часть иммигрантов прибыла из Польши. Из 2500 глав семейств занимались торговлей 883, ремеслом (преимущественно портняжеством) — свыше 200, винокурением — 203 и содержанием гостиниц — 150. Значительную часть, по-видимому, составляли лица без определенных профессий. К ним можно было причислить тогдашнюю раввинскую интеллигенцию, которой было много в Венгрии. Моравские, богемские и в особенности польские выходцы насаждали здесь талмудическое образование; иешивы Пресбурга и Эйзенштадта славились далеко за пределами Венгрии. Ученый венский банкир Самсон Вертгеймер официально считался областным раввином Венгрии в первой четверти XVIII века, а местные фактические раввины считались его заместителями. Обиходным языком венгерских евреев, как видно из актов, был тот же, что во всей Австрии, Германии и Польше: еврейско-немецкий диалект, идиш.

§ 25. Жестокие капризы Марии-Терезии (1740 — 1780)

Единственная женщина на австрийском престоле причинила евреям больше горя, чем все предыдущие императоры. Пропитанная юдофобией своего отца, Карла VI, Мария-Терезия проявляла эти чувства с большим темпераментом. Ожесточенная несчастными войнами, навязанными ей с первого дня ее царствования победоносной Пруссией, она вымещала свою досаду на евреях, которых считала «внутренними врагами». Повод к этому дала уже первая силезская война (1740 — 1742), когда пруссаки, баварцы и французы заняли много населенных евреями городов Силезии, Богемии и Моравии. Несчастное еврейское население было разорено контрибуциями и реквизициями, которые налагали на него начальники всех проходивших армий, но разбитым в войне австрийцам казалось, что евреи охотно помогали врагам. Иные евреи, помня жестокости австрийской «редукции», может быть, мечтали о том, чтобы их «редуцировали» путем превращения в прусских подданных, но едва ли дело доходило до нелояльности по отношению к родине. Евреи не служили в армии, но везде несли тяготы войны, участвовали в обороне Праги среди городской милиции и везде терпели от произвола своих и чужих армий. «Измены» со стороны евреев не было и не могло быть, но ее искали и находили в разных случайностях. Популярный пражский раввин Ионатан Эйбешиц покинул в 1742 г. беспокойную Прагу, чтобы занять пост раввина во французском Меце: это было истолковано как признак сочувствия неприятелю. Подозрительность особенно усилилась после того, как ненасытный прусский король Фридрих II, не довольствуясь захватом большей части Силезии, вторично ворвался с своей армией в Богемию и занял Прагу в сентябре 1744 года. Еврейское население Праги, численностью в 15 000 человек, должно было терпеть вдвойне: от оккупантов и от ненависти мещан, подозревавших обитателей еврейского квартала в тайных симпатиях к пруссакам. Подозрение возбудило, например, то, что при бомбардировке Праги пруссаками в Юденштадт случайно не попали снаряды. В договоре о сдаче Праги прусский генерал обязался соблюдать неприкосновенность еврейского квартала наравне с другими, и тут тоже усмотрели особое благоволение к евреям. Несколько спекулянтов из пражского гетто купили у прусских офицеров часть вещей, награбленных в дворцах бежавших чешских магнатов, — это поставили в счет всей еврейской общине. Настроение в Праге стало угрожающим для евреев. И как только прусские оккупанты ушли, в Юденштадте произошел погром (26 — 27 ноября): австрийские и венгерские солдаты вместе с городской чернью убивали и грабили в еврейских домах, а расчетливые офицеры вымогали у жителей огромные деньги за защиту от дальнейших погромов.

Но большее несчастье было впереди. До Марии-Терезии дошли те злостные слухи об «измене» евреев, которым в Богемии придавала веру только темная толпа. Императрица тоже поверила и задумала ужасную месть. Не посоветовавшись с богемским наместничеством (Statthalterei), она из Вены спешно прислала ему следующий декрет, подписанный 18 декабря 1744 года: «По разным чрезвычайно важным соображениям мы приняли решение, чтобы на будущее время ни один еврей не был терпим в нашем наследственном королевстве Богемии». За этим