История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том 4. Новое время (XVII-XVIII век): переходная эпоха до французской революции 1789 г. - Семен Маркович Дубнов

последнюю минуту венская община попыталась повлиять на императора дипломатическим путем: она просила об этом потомка испанских марранов Мануеля Тексейру, который жил в Гамбурге в качестве резидента шведской королевы Христины. Тексейра немедленно написал королеве и одному из римских кардиналов, прося их повлиять на австрийский двор в пользу обреченных на изгнание. Секретарь шведской королевы ответил, что она писала об этом австрийской императрице и папскому нунцию в Вене. Но все эти попытки не достигли цели: император был неумолим.

Чтобы ускорить ликвидацию еврейской общины, венский магистрат купил у нее все дома Judenstadt’a для перепродажи их христианам. Вырученные деньги, однако, не были возвращены еврейским домовладельцам, а удержаны магистратом для уплаты долгов общины монахам кармелитского ордена и другим христианским кредиторам. Многие семейства таким образом были разорены. Дело выселения было окончено лишь в июле 1670 года. Последняя группа изгнанников покинула Вену в траурный день девятого Ава, как некогда при изгнании из Испании. Остались только несостоятельные должники в тюрьмах и 16 представителей общины под предлогом окончательного расчета по общинным долгам, а на самом деле в качестве заложников, так как опасались, что выселенцы пред отъездом будут отравлять колодцы или другим способом мстить своим гонителям, но вскоре были высланы и заложники. Из нескольких тысяч изгнанников ни один не согласился переменить свою религию для того, чтобы остаться в Вене. Этот изумительный факт духовной стойкости отметил шведский резидент в Вене в рапорте своему правительству: «Удивительно, что среди трех-четырех тысяч человек не нашлось ни одного, который в таком бедственном положении решился бы переменить свою веру, чтобы продолжать свою богатую жизнь, а ведь это (обращение евреев) было одним из главных мотивов, вызвавших решение императора». На первых порах венское бюргерство торжествовало. Магистрат, ставший хозяином Юденштадта, назвал его в честь императора Леопольдштадтом. Большая синагога была превращена в католическую церковь (Leopoldkirche). При перестройке этого здания была положена в фундамент доска с надписью, что здесь воздвигнут храм Божий на месте прежнего «вертепа разбойников» (Mördergrube). Строители забыли, что их новое здание было результатом совершенного ими разбоя.

В католической Австрии еврейскую политику направляли страсти, в протестантской Пруссии — холодный расчет. Там гнет и эксцессы власти, здесь строгая регламентация и почти военная дисциплина. Жертвы австрийских правителей находят убежище в Пруссии. Не гуманные чувства последователей Лютера, помнивших юдофобские заветы учителя, открыли евреям доступ в новое бранденбургско-прусское государство, а политические соображения монарха, положившего начало прусской гегемонии в Германии. Бранденбургский «великий курфюрст» Фридрих-Вильгельм из рода Гогенцоллернов (1640 — 1688) составил свое государство из нескольких дробей Германии, доставшихся ему после Тридцатилетней войны. К наследственному Бранденбургу с Берлином в центре и герцогством Клеве на западе прибавились, в силу Вестфальского мира и других договоров, епископские области Гальберштадт — Минден — Магдебург, а также балтийские земли Восточной Пруссии (Кенигсберг, Мемель) и Померании. Из этих территорий великий курфюрст стремился создать сильное военно-промышленное государство в духе начинавшейся тогда системы монархического абсолютизма и меркантилизма. Пример соседней Голландии показал ему, как много могут сделать евреи для индустрии и торговли, и он решил привлечь в свои владения еврейских коммерсантов. Он делал это не по голландскому, а по военно-прусскому образцу, с применением стеснительной опеки и регламентации, и тем не менее ему и его преемникам удалось поставить дотоле неизвестный Берлин рядом с Веной как политический и промышленный центр, а потомки венских изгнанников создали в Берлине культурный центр нового еврейства.

В Бранденбургской Марке не было еврейских поселений с 1573 года, когда народное суеверие и придворные интриги выбросили евреев из Берлина и всей области. Но в новых владениях великого курфюрста были рассеяны еврейские колонии, а местами и небольшие общины. Их положение было весьма шатко, насколько оно зависело от местных властей; им не разрешалось даже строить синагоги. В рейнской провинции Клеве и вновь присоединенных городах Гальберштадте и Миндене Фридрих-Вильгельм легализовал эти общины, выдав каждой из них общую привилегию («генералгелейт») на право жительства и торговли (1650 — 1651). Вследствие протеста сословных властей Гальберштадта против дозволения евреям строить синагоги для публичного богослужения («проклятые синагоги для ежедневного хуления нашего Спасителя Иисуса Христа»), курфюрст был вынужден объявить, что разрешается молиться только в частных домах; но с течением времени это ограничение потеряло силу. Видя в евреях прежде всего плательщиков податей, курфюрст сделал попытку фискального объединения еврейских общин. Он назначил своего финансового агента, еврея Беренда Леви из Бонна, «начальником и представителем» (Befehlshaber und Vorgänger) всего еврейского населения с поручением регистрировать старых и новых поселенцев, выдавать им «гелейт», собирать положенные за это ежегодные «шутцгельдер» и другие подати, а также назначать раввинов и судей. Но Беренд Леви злоупотреблял своей властью и вызвал ряд жалоб со стороны общин, что повело к его смещению и назначению сборщиком податей одного из богатой семьи Гумперцов. Глава этой семьи Элиас Гумперц из Эммериха (в герцогстве Клеве) был финансовым агентом курфюрста и ездил по его поручениям в Амстердам для заключения займов у еврейских банкиров, а в военное время поставлял своему господину оружие и порох. Благодаря связям с еврейскими капиталистами курфюрст имел возможность принимать в свое подданство иностранных евреев со строгим выбором, допуская только солидных коммерсантов. Он поощрял также приезд крупных еврейских купцов из других стран для временного торга. По давнишнему договору с польским королем, прежним сувереном Восточной Пруссии, курфюрст должен был допускать в свои владения и представителей польского купечества, которое состояло преимущественно из евреев. Ежегодно приезжали они на большую ярмарку во Франкфурте-на-Одере, привозили сырье из Польши и увозили туда фабричные изделия. Кроме пользы от усиления торгового оборота, приезжие обогащали государственную казну пошлинами: евреи платили не только пошлины с товаров, но и «личную пошлину», тот пресловутый «лейбцоль», который взимался с каждого проезжего еврея в таком же порядке, как с каждой головы провозимого скота.

Весной 1670 года Фридрих-Вильгельм узнал от своего резидента в Вене Неймана о предстоящем выселении евреев из австрийской столицы и о желании одной части их переселиться в Бранденбург. Курфюрст тотчас известил Неймана, что он готов принять от сорока до пятидесяти семейств из «богатых и состоятельных людей, которые принесут свои средства в страну и вложат их в дела», но предупредил, что не позволит переселенцам строить синагоги, а только не будет препятствовать им молиться в частных домах. Тогда из Вены приехали в Берлин трое еврейских уполномоченных для переговоров; то были родоначальники будущих аристократических фамилий Берлина: Гиршель, Фейт и Рис. Изгнанникам пришлось согласиться на все «кондиции», поставленные курфюрстом. 21 мая 1671 г. был подписан