История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том 4. Новое время (XVII-XVIII век): переходная эпоха до французской революции 1789 г. - Семен Маркович Дубнов

12 процентов, а при долгосрочных ссудах не более 8 процентов. Затем было фиксировано число «терпимых» еврейских семейств для Берлина: оно должно быть ограничено ста семействами, а так как теперь оно превышено, то нужно ждать, пока «излишние вымрут» («und sollen die übrigen Schutzjuden aussterben»). В провинциальных городах нынешнее число евреев не должно быть увеличено. «Perламент» обращает особенное внимание на аккуратное взимание двух главных налогов: «шутцгельд» должен уплачиваться по четвертям года, а «рекрутенгельд» каждый месяц, под угрозой лишения «привилегий». При всех нарушениях закона установлен в общинах принцип круговой поруки: «один за всех, все за одного». На этой почве совершались жестокости. Однажды король оштрафовал всю берлинскую общину за воровство серебра, совершенное при участии нескольких скрывшихся евреев: община должна была возместить убыток в тысячу талеров. Фридрих-Вильгельм I воспользовался этим случаем для редукции еврейского населения, не дожидаясь «вымирания излишка»: он потребовал, чтобы в берлинской общине осталось не более 120 семейств. С трудом удалось добиться, чтобы сверх этой нормы была оставлена еще пара десятков семейств на правах служащих в учреждениях общины. Некоторые же группы семейств должны были покинуть Берлин (1737). На докладе об этом король написал: «Слава Богу, что они ушли; пусть уйдут и прочие, только чтобы они не селились в других моих городах». Официальная юдофобия была тогда в моде как в Берлине Фридриха-Вильгельма I, так и в Вене Карла VI.

Преемник короля-солдата, «король-философ» Фридрих II Великий (1740 — 1786) обращался с евреями не лучше, а в некоторых отношениях еще хуже, чем его предшественник. Этот представитель «просвещенного абсолютизма» доказал на деле, что поверхностное просвещение может уживаться с самыми грубыми предрассудками и попиранием элементарной гуманности. Фридрих II не скрывал, что «вообще не переносит евреев» (die Juden überhaupt nicht portirt) и что заветное его желание — сократить их число в Пруссии. Он не только оставлял евреев в их прежнем положении терпимых иностранцев, но заботился о том, чтобы это положение отнюдь не улучшилось. В самом начале своего царствования судьба поднесла ему сюрприз: отняв у Австрии в войне 1740 — 1742 гг. большую часть Силезии, он обнаружил там большие массы евреев, благоустроенные общины в Цильце, Глогау и в самом Бреславле. Страдавшие под австрийским режимом силезские евреи радостно встретили завоевателей: бреславский раввин Гумперц приветствовал Фридриха II стихами на еврейском и немецком языках; но надежды их не оправдались. В тот самый год, когда раздраженная неудачами Мария-Терезия задумала изгнать евреев из Богемии, победитель Фридрих II распорядился, чтобы в Бреславле были оставлены только 12 привилегированных еврейских семейств, все же остальные должны выселиться и затем могут пользоваться только правом временного приезда по делам (1744).

Скоро король принялся за евреев в своих коренных землях, особенно в Берлине. Он обратил внимание на один дефект «регламента» 1730 года: признавая в принципе необходимость сокращения еврейского населения, закон допускал браки не только одного молодого члена в каждой семье, но и больше при известных условиях, что неизбежно приведет к размножению. Чтобы держать население в пределах данной нормы, Фридрих II предписал генерал-директориуму (министерство внутренних дел), чтобы впредь дозволялось «пристроить» («ansetzen») путем брака только одного из детей в каждой семье (1747). Через некоторое время генерал-фискал фон Уден представил королю «грозную» статистику: по переписи 1749 года оказалось в одном Берлине 350 еврейских семейств, а вместе с населением других городов — 2093 семейства. Среди них было много семейств, главы которых значились служащими при общине или слугами отдельных привилегированных лиц. Генерал-фискал усмотрел в этом обход закона: прибывающие из других стран бедные евреи, не могущие получить привилегии на жительство, прописываются в качестве раввинов, канторов, религиозных наставников, приказчиков или домашних слуг для получения права жительства, а на самом деле занимаются торговлей. Таких «прокравшихся» в страну следует, по мнению Удена, выслать; прочих же разделить на разряды с различной степенью «покровительства». В прусских канцеляриях заскрипели перья: целый год трудились там над пересмотром прежнего «регламента» и выработали новый, при участии самого короля.

В апреле 1750 г. Фридрих II подписал этот акт полицейского творчества под названием «Revidiertes General-Privilegium und Reglement vor die Judenschaft». Во вступлении к «регламенту» король говорит, что размножение евреев вредно не только для христиан, но и для самих еврейских общин, где состоятельные члены вынуждены кормить пришлых, бездомных и бесправных, а потому он желает установить «пропорцию в деле пропитания и промыслов». По новому «регламенту» все состоящие под королевской опекой евреи, Schutzjuden, делятся на два разряда: ординарные (ordentliche) и экстраординарные (ausserordentliche)[22]. К первым причисляются привилегированные главы семейств, имеющие потомственное право жительства и могущие передать свою привилегию по наследству одному из своих детей с правом вступления в брак; экстраординарные же пользуются только личным правом жительства без права передать его детям, лишенным права вступать в брак. Таким образом, очень многие обрекались на безбрачие или выселение, что и составляло цель законодателя. Торговлей могли заниматься самостоятельно только «ординарные», остальные же считались служащими в их предприятиях. Евреи могут торговать всем, кроме некоторых товаров (шерстяные изделия, кожи, табак, вино и пр.); в ремесле же установлен обратный принцип: евреям запрещено заниматься всеми ремеслами, для которых существуют христианские цехи, а дозволены только нецеховые ремесла, как шлифовка стекол и драгоценных камней, изготовление печатей и вышивок, занятие живописью и т. п. По особым концессиям евреи могут открывать мануфактурные фабрики. Без концессии еврей не вправе ни купить дом у христианина, ни строить себе новый дом. В Берлине число собственных еврейских домов не должно превышать сорок, а в провинциальных городах из каждых пяти еврейских семейств только одно вправе купить себе дом. Берлин должен усиленно охраняться от проникновения «чужих» евреев; таких пришельцев подвергают строгому допросу при въезде у двух городских ворот (Пренцлауэр и Галлеше Тор), в присутствии представителей еврейской общины, и пропускают только при наличности законного паспорта или документа, указывающего цель приезда в столицу.

Объявленный старшинам берлинской общины новый «регламент» произвел на них такое тяжелое впечатление, что они просили не опубликовывать его в печати, а только рассылать полицейским властям для руководства: они боялись, что этот акт официальной юдофобии усилит юдофобскую агитацию в обществе. Просьба была уважена: «регламент» был оглашен в печати только спустя несколько лет. Но власти пользовались им с первого дня, применяя его репрессивные статьи без всякой пощады. Сам Фридрих II показывал пример строгого соблюдения им же созданного закона. На первых порах он считал неприкосновенным принцип передачи семейной привилегии (Schutzbrief) только одному из членов семьи и безжалостно отказывал в выдаче самостоятельных