Последний, кого ты любила - ЛДжей Эванс

— Спасибо, — пробормотал я. — Думаю, ты уже слышала, что мы вернулись ни с чем.

Она кивнула.

— Эта женщина не умеет держаться подальше. Ты её найдёшь.

И это лишь усугубило моё паршивое настроение, потому что часть меня всё ещё не хотела её находить. Часть надеялась, что она исчезнет… навсегда.

— Соедини меня с УДО округа Нокс, — сказал я. — Пусть наведаются к Трэперу Ллойду. У меня есть основания полагать, что он либо смылся, либо кто-то уже отправил его на тот свет.

Я уже собирался уйти в кабинет, но Эми остановила меня.

— Сначала переобуйся, шериф. Мне не нужна грязь по всему участку.

Я посмотрел на следы, которые уже оставил, и прикусил язык, чтобы не выругаться.

Сдёрнул ботинки и зашёл в кабинет, где у меня хранился полный комплект сменной одежды. Закрыл дверь, опустил жалюзи, скинул мокрую, испачканную форму, швырнув её на деревянный стул с раздражением.

Открыл шкаф, выхватил чистые штаны… И тут дверь резко распахнулась. Я развернулся, готовый оторвать голову тому, кто посмел… Но моя рука замерла, когда в кабинет вошла МакКенна.

Её глаза расширились, вырвался едва слышный вздох, а потом она медленно оглядела меня с головы до ног. Моё тело моментально напряглось от этого взгляда. Я знал, когда именно она заметила мой полуэрекцию — её щёки мгновенно порозовели, и она резко отвела взгляд.

Она прочистила горло.

— Эм… прости. Эм… что ты делаешь?

Её глаза метнулись обратно к моему лицу, будто она боялась посмотреть куда-либо ещё.

— Переодеваюсь, — рыкнул я, настроение никак не улучшилось, а напряжение в теле только усилилось.

В этот момент в кабинет ворвалась Эми, уткнувшись в лист бумаги в руках.

— Офис УДО Трэпа сказал, что перезвонит, как только найдёт его.

Она подняла глаза, её взгляд переметнулся с меня на МакКенну, и вместо смущения в её глазах мелькнула лукавая искра.

— Ой, простите, что прерываю, — усмехнулась она.

МакКенна издала какой-то непонятный звук, что ничуть не помогло мне справиться с реакцией на неё.

— Я просто оставлю вас наедине, — сказала Эми, выходя и захлопнув за собой дверь с громким щелчком. Затем, намеренно громко добавила: — Шерифа не беспокоить! Кто подойдёт к двери — будет иметь дело со мной.

Я закатил глаза, впервые за утро едва заметно улыбнувшись.

Когда я снова посмотрел на МакКенну, её щеки уже не просто порозовели — они пылали.

— Чёрт возьми, Мэдс, что ты тут полуголый в своём кабинете?

Я не слышал, чтобы она называла меня так… даже не помню, сколько лет. Буква «д» плавно переходила в «с», превращаясь в едва слышный выдох на её губах. Это ни черта не помогло ни моему состоянию, ни бешеному сердцебиению.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — процедил я, натягивая штаны.

Она следила за каждым моим движением, а когда судорожно сглотнула, мой член снова дёрнулся. Я даже не стал застёгивать пояс, просто двинулся к ней.

Я был взбешён после всего этого цирка в «Гнезде». Был взбешён тем, что она снова появилась в Уиллоу Крик, заставляя меня жалеть её, пробуждая чувства, которые я годами старался похоронить. Бесило, что прошлой ночью я кончил, сжимая себя в руке, как делал сотни раз раньше, представляя её. Только теперь это были новые образы, а не воспоминания из юности.

Она попятилась, врезалась в шкаф с папками, её глаза метались по комнате, отчаянно избегая меня. Я наслаждался тем, как она нервничала. Потому что чёрт бы её побрал, она делала со мной то же самое.

— Я… — начала она, но голос её дрогнул, когда я приблизился ещё на шаг, и моя обнажённая грудь почти коснулась её груди, скрытой под узким свитером. — Может, ты сначала оденешься? — пробормотала она.

Я упёрся руками в шкаф, зажимая её между собой и металлом.

— Почему ты здесь, МакКенна?

Этот вопрос я задавал ей уже не раз, но сегодня он касался не только Уиллоу Крик.

Она скрестила руки на груди, приподнимая её ещё выше. И я не удержался — скользнул ладонью по её коже, большим пальцем очерчивая линию.

По телу пронеслась волна жара, желание снова завладеть её губами накрыло с головой.

Наш поцелуй прошлой ночью… Господи. Он был глубже, жарче, чем всё, что у нас было в подростковом возрасте. И это только заставляло меня думать, каково было бы заново соединиться с ней полностью. Ощущение единства, которое я чувствовал с ней раньше, неужели оно могло стать ещё сильнее?

Её глаза на мгновение закрылись, но потом она резко открыла их и убрала мою руку.

Я вернул её на шкаф, сжал металл так, что побелели костяшки.

Потому что на самом деле я хотел одного — закрыть эту дверь, прижать её к полу и выгнать из себя десятилетнюю тоску по ней.

— Почему ты ищешь Трэпа? — её голос дрогнул, стал низким, хрипловатым.

Сквозь ткань её свитера чётко проступали затвердевшие соски. У неё вообще был лифчик?

— Тебе-то какая разница? — выдохнул я, опускаясь ниже, проводя носом вдоль её шеи. Она вздрогнула.

— Я… хотела помочь. Я… — она судорожно сглотнула, потом вскинула подбородок, в глазах вспыхнул вызов.

Она положила ладони мне на грудь, пытаясь создать между нами хоть какое-то расстояние.

От её прикосновения меня прошиб жар, будто током ударило.

— Можешь отойти?

— Нет, — рыкнул я. — Пока не получу ответы.

Её глаза сузились в недовольстве, которого её тело явно не разделяло. Она дышала часто, прерывисто, выдавая, насколько наша близость действовала на неё так же, как и на меня.

Я подался вперёд, прижимаясь плотнее, вместо того чтобы дать ей пространство. Её контуры слились с моими, и мое возбуждение упёрлось ей в живот. Пальцы на моей груди двигались медленно, почти дразняще, а потом она резко скрутила мой сосок.

— Чёрт! — выдохнул я, отшатываясь и хватаясь за грудь.

Она ухмыльнулась, и, чёрт возьми, это подействовало на меня так же сильно, как её прерывистое дыхание. Чистая дерзость, уверенность — она ставила меня на место, как делала это в детстве. МакКенна никогда не позволяла мне долго держать верх, всегда находила способ перевернуть ситуацию в свою пользу.

— Это было нечестно, — пробормотал я, потирая кожу, всё ещё горевшую от её прикосновения.

— А ты был честен? — парировала она, разворачиваясь к двери.

Но я не собирался её отпускать. Я схватил её за руку, рванул обратно, и наши тела снова столкнулись. Груди, бёдра, плечи. Её сердце билось в том же бешеном ритме, что и моё.

И я вдруг понял — я больше не хотел быть честным.

Я