Последний, кого ты любила - ЛДжей Эванс

чем я когда-либо испытывала к кому-то из своих родителей.

— Ты дозвонилась до него? — наконец спросил он, голос был низким и напряжённым.

Я покачала головой.

— Какая-то женщина ответила, сказала, что может передать ему сообщение, и что он перезвонит.

— Дай мне этот номер, — сказал он.

Совпадение, что мы оба искали Трэпа в один и тот же день, было слишком странным, будто сама судьба играла с нами.

Я всё же замялась.

— МакКенна.

— Если я дам тебе номер, ты его пробьёшь, найдёшь эту женщину, и тогда Трэп точно не перезвонит.

— Трэп не отец Милы, МакКенна, — спокойно сказал он.

— Как ты можешь быть в этом уверен?

— Просто нутром чую. Он был чертовски зол на Сибил, когда узнал, что она сделала с тобой.

Я нервно теребила край рукава, не желая сегодня ворошить прошлое, ворошить ещё больше воспоминаний, чем те, что уже нахлынули с возвращением в Уиллоу-Крик.

— Всё равно… он может знать, кто отец.

Я наблюдала, как он переваривает эту мысль, и представляла, какая битва разгорается внутри него. Хотел ли он узнать правду или нет? Это могло помочь ему… или разрушить всё, что у него было. Единственное, что было очевидно — правда могла навсегда освободить его от власти мамы.

— Что сказал офицер по УДО? — спросила я.

— Он уже давно не появлялся по последнему известному адресу. И он хотел знать, почему я вообще думаю, что Трэп может быть под землёй, потому что есть основания полагать, что он замешан в ограблении банка.

Я почувствовала, как что-то болезненно сжалось в груди. И удивилась. Только что я сама убеждала себя, что ничего к нему не чувствую, а теперь вдруг ощутила лёгкое сожаление при мысли, что с моим отцом могло что-то случиться.

— Уверен, с ним всё в порядке, МаК, — сказал Мэддокс. — Ты же знаешь Трэпа. Он не может сидеть на месте. Скорее всего, он просто колесит по дорогам, считая, что у него ещё есть время до следующей проверки.

Снова зазвучал домофон.

— Простите, шериф. Теперь это Вилли. Говорит, у него опять пропали инструменты.

Мэддокс тяжело вздохнул и ответил:

— Ты сказал ему проверить его грузовик? Последние три раза мы находили их именно там.

— Говорит, проверил, сэр.

— Где Лиам?

— На ферме Трэвисов, помогает загнать обратно разбежавшихся кур.

Я не смогла сдержать смех. Куры и пропавшие инструменты.

— Тяжёлый день в офисе? — спросила я, всё ещё хихикая.

К моему удивлению, Мэддокс тоже усмехнулся.

— Ты даже не представляешь.

Он поднялся, направился к выходу, натянул ботинки, стоявшие у вешалки, нахлобучил свою шляпу и оглянулся на меня.

— Увидимся дома?

Это единственное слово — дома — пробежалось по мне тёплой, мягкой волной. Был ли у меня вообще когда-нибудь дом? Даже когда Хатли пытались его мне дать, я держала дистанцию, зная, что рано или поздно уйду. Всё казалось временным, даже когда я чувствовала их любовь и заботу.

«Никто никогда не захочет тебя настолько, чтобы оставить себе,» — звучал в голове голос мамы.

Я слышала это снова и снова, когда жила у них. Это было вписано в мою кровь — я недостаточно хороша, чтобы меня захотели. Я не смогла найти голос, поэтому просто кивнула. Он уже наполовину вышел за дверь, но вдруг остановился и обернулся:

— Не дай Миле убедить тебя, что я разрешил ей съесть пять печенек перед ужином.

Я снова улыбнулась.

— Значит, держаться подальше от «может быть»? — поддела я его.

Он покачал головой с кривоватой ухмылкой.

— Никаких «может быть2.

А потом ушёл, уверенно зашагав по коридору. И хотя это не было неожиданностью, я вдруг ощутила, что упустила важный момент его взросления. Будто мальчишка, которого я знала, тот, кто когда-то осыпал меня своей привязанностью, в какой-то момент свернул на дорогу, которую я даже не заметила. Возможно, дело было в его подготовке в полиции. А может, он просто нашёл своё призвание и теперь знал, что находится именно там, где должен быть.

♫ ♫ ♫

Когда я вернулась в дом Мэддокса, Рианна и Мила сидели за круглым обеденным столом, и Мила делала домашнее задание. Я никогда не делала уроки, пока не стала старше, потому что мама никогда не помогала мне. Только когда я научилась скрывать их от неё, я наконец смогла сдавать свои работы.

— МакКенна! — Мила спрыгнула со стула и обхватила мои ноги, и я поняла, что начинаю привыкать к этому чувству. Она встречала и отца так же — с разбегу, вся сияющая от радости. У меня в груди что-то перевернулось.

— Угадай что? Рианна приготовила лазанью на ужин. Лазанью! — Она закружилась на месте.

— Ты, кажется, очень любишь еду, — заметила я.

Рианна фыркнула, а Мила лишь важно кивнула.

Она наклонилась ко мне и заговорила шёпотом, будто это был большой секрет:

— Знаешь, какие продукты я не люблю?

Я покачала головой.

— Баклажаны и брюссельскую капусту. Однажды папа попытался приготовить брюссельскую капусту как хашбрауны, и меня стошнило.

Я расхохоталась.

— Подожди здесь! — Мила подняла передо мной ладонь, как будто я собиралась сбежать, а потом умчалась по коридору.

Рианна поднялась со стула.

— Она уже сделала уроки. Когда таймер прозвенит, открой фольгу и запекай лазанью ещё пятнадцать минут, а потом оставь её остывать ещё на пятнадцать. У меня встреча книжного клуба. Ты справишься до возвращения Мэддокса? — Она махнула рукой в сторону, куда убежала Мила.

Я сжала губы. Не была уверена, что справлюсь. Я не знала, о чём говорить с сестрой. Не знала, как Мэддокс отнесётся к тому, что мы остаёмся наедине. Но ничего этого я не сказала.

— Я лицензированный врач. Справлюсь с любой медицинской чрезвычайной ситуацией, так что, думаю, всё будет в порядке, — улыбнулась я.

Рианна рассмеялась.

— Думаю, твоя медицинская степень не поможет тебе в борьбе с ураганом по имени Мила, но ты справишься.

Она хлопнула меня по плечу, крикнула Милe на прощание, и та, не задерживаясь, крикнула в ответ. А потом Рианна ушла.

Я снова задумалась, как Мэддокс отнесётся к тому, что я осталась с Милой одна. В животе неприятно свернулось, но ведь я этого хотела, не так ли? Хотела узнать её получше… Хотела снова бороться за тех, кто когда-то заботился обо мне, чтобы в моей жизни появился хотя бы ещё один человек, который будет на моей стороне.

— Как школа? — спросила я, когда Мила вернулась в гостиную, таща за собой маленькую красную тележку.

— Потрясающе! Ты знала, что индейка чуть не стала нашим национальным символом?

Я сдержала улыбку.

— Кажется, я слышала об