А&В. Бабочка - Tais

работало и действовало уже само по себе, без его согласия, когда он взял в свои сильно дрожащие руки телефон и набрал номер.

— Ало, — сказал телефон.

— Привет, Саш, — его голос звучал ровно, без надрыва или хрипоты, но отстраненно и холодно, будто механический.

— Ну привет, — ответили на том конце с нескрываемым раздражением.

— Помоги.

Новак хмыкнул.

— Дэн, ты опять вспомнил обо мне, когда тебе самому что-то понадобилось? Где ты был, когда я вчера просил тебя о помощи?

— Я… — «…убил человека» хотел бы он договорить, но не смог.

— Знаешь, мне вот не до тебя совсем. Разбирайся со своими проблемами сам, — передразнил его недавние слова Новак и кинул трубку.

Он остался наедине со своими переживаниями и почему-то только теперь он осознал, что за содеянное придется отвечать самому, что никто не поможет, не появится волшебного джина, что по щелчку пальцев все уладит. Его разрывало на куски, будто все его внутренности выкинули, перемололи в блендере и засунули обратно. Вся его жизнь как-то вдруг перестала иметь хоть какое-то значение, как и все остальное. Зачем он это сделал? Разве все так должно было закончиться? А нельзя все вернуть назад, перемотать на начало июня?

Мы часто недооцениваем возможности нашего мозга. Он способен на многие удивительные вещи, и основная его задача — сохранить в целости обладателя. Нередко окружающая действительность входит в противоречие с душой человека. Есть факты, которые мы просто не способны принять и хоть как-то осмыслить. Это приносит невыносимую боль, это разрывает человека на части и, в конце концов, приводит к отрицательным последствиям — самоубийствам, психическим заболеваниям и прочим не очень приятным вещам. И тогда наш мозг может прибегнуть к одному фокусу — обмануть своего обладателя, убедить его в чем-то, с чем сейчас он не согласен. Например, вам противен с рождения зеленый цвет, вы его искренне ненавидите и невыносимо страдаете в теплую погоду, лицезрея невыносимую траву, листву деревьев и все остальные растения. И однажды наступает переломный момент, когда вы больше не в состоянии это терпеть, и тогда ваш мозг активирует что-то вроде предохранителя. Он включается, и одним утром вы просыпаетесь и внезапно осознаете, что не так уж этот зеленый и противен, а может даже вам впервые он понравится. Вот так просто и резко, но больше никаких страданий. Действительно ли это простой обман или так меняется или, можно сказать, эволюционирует личность человека? Это неважно. Это случается и это единственно важный факт.

На множественных допросах после он будет говорить, что именно это произошло в тот момент, именно он положил начало череде кровавых преступлений. Пусть за секунду до него он искренне раскаивался, ненавидел себя за содеянное, собирался сдаться полиции и впервые за долгое время адекватно воспринимал реальность, не через призму своей ревности, похоти и детских травм, а как она есть вместе с его жутким поступком. Но как только в его голове сработал этот предохранитель, его мнение стало противоположным. Иначе груз, навалившийся на него, сломал бы его. Сразу он уверился в своей правоте, он поступил правильно. Эту шалаву стоило придушить уже давно, и он сделал этому миру одолжение, избавив его от нее. И это принесло мгновенное облегчение. Оно пришло так внезапно, что истощенный всем произошедшим организм потребовал сна немедленно. Глаза начали слипаться, и он бы с радостью тут же провалился в царство морфея, но звук открывающейся входной двери быстро привел его в чувства.

Пятьдесят килограмм мяса, костей и внутренностей

Сердце заходило ходуном, дыхание сперло, его прошиб холодный пол. «Только бы не отец» — только и успел подумать он, пока осторожно выглядывал из родительской спальни. Это была его мать, она разувалась в коридоре. Его напугало ее появление, однако благодаря ей он придумал решение основной нависшей проблемы.

— Дэн? А ты что в нашей комнате делал? — спросила его мать, когда он вышел в коридор.

— Да так. Пойдем, мамуль, я кое-что тебе покажу.

Она испуганно посмотрела на него, но подчинилась и прошла в комнату. Перед ней предстала отвратительная картина: бардак, изорванное постельное, кровь, царапины на Дэне и почти на всем остальном — на дверном косяке, на изголовье кровати, на тумбе. И труп молодой девушки с раскрытыми неживыми глазами, в которых застыл страх и жуткая ненависть. Казалось, что эта бедная девушка смотрит ей прямиком в душу. Она зажала свой рот рукой, чтобы не закричать.

— Дэннис это… ты сделал? — ее голос дрожал.

— Да, мамуль. И ты поможешь своему любимому сыну избавиться от тела.

Вместо ответа она затрясла головой, было видно как ей страшно, ее всю трясло.

— Конечно, поможешь, мамуль. Или ты хочешь, чтобы весь мир узнал, что ты вырастила убийцу?

Она опустила на колени и беззвучно заплакала, спрятав лицо в свои ладони. Он терпеливо ждал, пока она закончит.

— Нужно будет вывести тело на машине ночью, завернем ее во что-нибудь и утопим в озере. Еще необходимо уничтожить улики, но если что-то не заметим — вода сотрет с нее. Думаю, план неплохой.

И они его провернули. Завернули в простыню, на которой она лежала, дождались глубокой ночи, бесшумно вынесли ее на улицу и запихали в багажник маминой машины. Погода сделала им одолжение, прикрыв их плотной стеной дождя, потому о свидетелях можно было не беспокоиться. На машине они доехали до парка «на 3-ей улице» и припарковались в самом темном месте. Вокруг не было ни одного жилого дома — только пустырь. Парком это место уже можно назвать с натяжкой — ни фонарей, ни скамеек, ни мусорок, ни какого иного облагораживания не было. Тут и днем очень безлюдно, а в половину четвертого утра, под ледяным ливнем в будний день тем более ни души. Он вышел из машины, его окатило дождем как из ведра. Зонтик он не захватил, не до него было. Сразу он замерз и как назло жутко захотел курить. Его мать выходить не спешила. Он бросил на нее короткий взгляд сквозь лобовое стекло, по которому быстро бегали дворники, монотонно поскрипывая. Звуки барабанившего дождя, скрип дворников и отдаленный шум трассы — все, что нарушало тишину в этом месте. Он поймал ее взгляд. Это продолжалось меньше секунды, но он смог прочитать по ее глазам, как сильно она его ненавидит. Поджатые губы, взгляд исподлобья — он прекрасно это разглядел, несмотря на потоки дождя, сбегавшие по стеклу. Будто она вот-вот на него бросится, как разъяренный зверь. Злая надменная улыбка сама по себе появилась