А&В. Бабочка - Tais

Но все то время, что мы будем в отношениях, я буду беспрерывно страдать. Нет. Лучше будет расстаться. Я не знаю, смогу ли тебя забыть, но мне будь не так больно, если ты будешь далеко.

— Значит, это конец?

— Да, конец, — отрезал он, мрачно вздохнув. — Позволишь мне кое-что у тебя попросить? — вместо ответа слабый кивок и тихий придавленный всхлип. — Первое: запомни, ты великолепен. Ты прекрасный человек. Тебе может многое в себе не нравится, но всегда найдется тот, кто будет этим восхищаться. Полюби себя таким, какой есть, и тебе станет легче. Второе: если я тебе хоть каплю дорог, не причиняй себе боли, не режь себя, не заставляй меня чувствовать себя виноватым в этом. Как-нибудь переживи эту боль без лезвия. И последнее: держись от этого Дэна как можно дальше.

— Зачем это?

— Я не могу объективно судить Дэна, не пообщавшись с ним лично, но судя по твоим рассказам, человек он, мягко говоря, не очень хороший. Я встречал таких людей за свою практику. Он часто агрессивен и жесток, не способен на эмпатию, а ко всем вокруг относиться как к вещам.

— Хочешь сказать, он психопат? — Слезы постепенно заканчивались, говорил он уже более спокойно.

— Не исключено.

— Ты ошибаешься. У него просто тяжелое детство, но он способен на чувства и эмоции, на привязанности. Он не раз приходил ко мне в очень подавленном состоянии.

— А ты уверен, что это все не было спектаклем, красивым шоу для достижения каких-то своих целей?

— Уверен, он не притворялся.

— Тогда он, возможно, социопат. Суть в том, что он пользуется тобой. Это дружба в одни ворота, только ты с ним дружишь, а он с тобой нет. Ему плевать на твои чувства, он творит, что хочет. Он будет добреньким, только когда ему самому что-то надо, а твои дела его волновать не будут. Ради себя самого разорви эти отношения с ним, как я разрываю наши.

— Я сам разберусь, — неожиданно грубо ответил Алекс. Больше он не плакал. — Теперь это только моя жизнь, и тебя она не касается.

— Ты прав, и всё же…

Он не договорил. Алекс сорвался со стула и начал собираться. Собрав все свои вещи, и те, что принес сегодня, и те, что оставлял ранее, бесцеремонно и по-английски ушел, громко хлопнув дверью.

Я скоро приду

Этот день начался обыденно, как начинались многие до этого. Она проснулась чересчур рано, встала с постели, потянулась, заварила кофе. В воздухе висела утренняя тишина. Если жить в постоянном шуме, слыша гул дорог, грохот машин, едущих по трассе, и постоянную людскую возню, их несмолкающие голоса, то такая тишина бьет по ушам, ошеломляет. Не покидает ощущение, что уши заложило, но это не так. Просто город спит еще. Дороги пусты, и люди в большинстве своем сладко спят. Первые лучи солнца назойливо били по глазам, каким-то образом пролезая через занавески. Она сидела за кухонным столом, щурясь и медленно потягивая несладкий кофе, словно стараясь впитать в себя эту тишину. Эту ночь она плохо спала, часто ни с того ни с сего просыпалась, через секунду проваливаясь в сон обратно, а сны были тревожными, злыми, однако ни один из них в памяти не задержался. Странное мерзкое волнение не давало ей покоя, о причине которого она догадывалась, но не осознавала в полной мере. Оно выдергивало ее из сна, посылая до безобразия страшные образы, от которых она мгновенно просыпалась со сбитым дыханием, в поту и нервной бегающей по всему телу дрожи.

Она получила этот контракт, с завтрашнего дня он начнет действовать, и она официально станет актрисой. Съемки, конечно, начнутся не прямо завтра. Предстоит еще долгая подготовка, вычитка сценария и прочее, но это все — первые шаги к ее дебюту на телеэкране.

Вчера она была вне себя от счастья, визжала от восторга, улыбалась как сумасшедшая постоянно. Мало кому выпадает шанс исполнить свою мечту, а удается это вообще единицам. Но ей свезло по всем пунктам. «Как там говорил Конрад? Госпожа удача подсуетилась? Да, она явно постаралась» — думала тогда она. И уж она-то точно этот шанс не упустит, выложится на полную. Но этот контракт также и означал, что пора, наконец, положить конец кое-чему.

Больше оттягивать этот момент она не могла. С завтрашнего дня ее график станет слишком плотным, и выкроить время на разговор с Дэном будет сложно. Да и разговор точно будет не из легких, хорошо бы иметь время прийти в себя. Она долго думала о том, как лучше всего будет это сделать. Ей казалось, что будет некрасиво просто исчезнуть, черканув короткое сообщение о расставании. «Все нужно делать как следует. Это будет просто нечестно по отношению к нему».

Такое простое счастье было безнадежно отравлено расставанием. Она все еще любила его, и она прекрасно это понимала. Но еще она понимала, что у этих отношений нет будущего, что, как бы жестоко это не звучало, он болен. Эти его бешенные глаза, горящие неудержимой ревностью, бурлящая злость с криками, беспочвенными ругательствами. И Венц… Что бы Дэн ей ни говорил, как бы ни оправдывался, это точно с Венцом сделал он. С чего бы вдруг, но она была в этом теперь твердо уверена, так же твердо, как в том, что ее зовут Лилит. Самое противное то, что она осознавала, что на этот поступок его толкнула любовь к ней. Его, с ее точки зрения, неправильная и нездоровая любовь. «Почему все должно закончиться так?» — чуть ли не в слезах думала она, разглядывая колечко на своем пальце. Как же она ненавидела теперь это кольцо. «Может, взять и выбросить?». Она сняла кольцо, повертела его в руках, посмотрела, как оно блестит на свету, но не выкинула, а надела обратно и измученно вздохнула. «Все нужно делать как следует. Правильно будет вернуть ему его».

Время медленно ползло вперед, цифры начали показывать уже не столь ранее утро, а воздух медленно стал наполняться звуками. А она все сидела на кухне, нервно теребя мобильник.

Ей очень бы хотелось отложить это под каким-нибудь предлогом вроде «нужно собраться с духом» или «сейчас неподходящее время», но нельзя. Давно пора это сделать. Но при мысли о его голосе, его взгляде у нее по телу пробегала нервная дрожь. Так страшно. Ей казалось, что она стоит на краю пропасти и нужно сделать всего один шаг. Что такое шаг? Сущая ерунда. Мы наворачиваем их сотнями всего за день. И слова