Вердикт - Джон Гришэм

Николас явился первым с двумя спортивнымисумками, набитыми одеждой и туалетными принадлежностями. Лу Дэлл, Уиллис и ещеодин охранник, новый, ждали в коридоре возле комнаты присяжных, чтобы собратьвсе вещи и временно сложить их в пустующей свидетельской комнате. Была среда,двадцать минут девятого.

— Как вещи доставят отсюда в мотель? — невыпуская сумок из рук, подозрительно спросил Николас.

— Мы как-нибудь переправим их в течение дня, —ответил Уиллис, — но сначала мы должны их осмотреть.

— Черта с два!

— Простите?

— Никто не будет осматривать мои вещи, —сказал Николас, входя в комнату присяжных.

— Так судья распорядился, — объяснила Лу Дэлл,входя вслед за ним.

— Мне не важно, как распорядился судья. Моисумки никто не будет осматривать. — Он поставил их в угол, прошел к кофейномустолу и бросил стоявшим в дверях Лу Дэлл и Уиллису: — Ладно, выйдите, этокомната для присяжных.

Те попятились, и Лу Дэлл закрыла дверь. Прошламинута, прежде чем в коридоре снова послышались голоса. Николас открыл дверь иувидел Милли Дапри, со вспотевшим лбом стоявшую напротив Лу Дэлл, и Уиллиса сдвумя неподъемными чемоданами.

— Они собираются осматривать наши вещи, ноэтого не будет, — объяснил ей Николас. — Ставьте-ка свои чемоданы сюда. — Он сбольшим трудом оторвал от пола ближайший и оттащил его в тот же угол, гдележали его сумки.

— Но судья распорядился... — тупо бубнила ЛуДэлл.

— Мы не террористы, — огрызнулся Николас,тяжело дыша, — чего он боится, что мы тайно пронесем оружие, наркотики иличто-то еще в том же роде?

Милли схватила пончик и поблагодарила Николасаза то, что он позаботился о неприкосновенности ее личных вещей. В конце концов,в ее багаже есть такие предметы... Она вовсе не хотела бы, чтобы к нимприкасался мужчина, Уиллис, например, или кто бы то ни было другой.

— Выйдите! — заорал Николас, указывая на дверьЛу Дэлл и Уиллису. Те снова ретировались в коридор.

Без четверти девять все двенадцать присяжныхсобрались в комнате, набитой к тому времени сумками и чемоданами, которыеНиколас спас от досмотра и стащил в угол. С каждым новым чемоданом онстановился все более сердитым, произносил гневные тирады, всяческинеистовствовал и весьма преуспел в том, чтобы превратить жюри в сборищеозлобленных людей, готовых высказать все, что они думают по этому поводу. Вдевять Лу Дэлл постучала в дверь и повернула ручку, чтобы войти.

Дверь оказалась запертой изнутри.

Она постучала снова.

В комнате присяжных никто не шелохнулся,только Николас подошел к двери и спросил:

— Кто там?

— Лу Дэлл. Пора идти в зал. Судья ждет вас.

— Передайте судье, чтобы он шел к черту!

Лу Дэлл обернулась к Уиллису. Тот, с глазаминавыкате, потянулся к своему ржавому пистолету. Грубость Николаса насторожиладаже самых рассерженных присяжных, но не расколола их единства.

— Что вы сказали? — переспросила Лу Дэлл.Послышался щелчок, ручка повернулась. Николас вышел в коридор и закрыл за собойдверь.

— Передайте судье, что мы не выйдем в зал, —заявил он, сверху вниз глядя на грязно-серую челку Лу Дэлл.

— Вы не имеете права так поступать, — какможно более грозно сказал Уиллис, который на самом деле грозным вовсе не был, абыл, наоборот, слабаком.

— Заткнитесь, Уиллис.

* * *

События, связанные с присяжными, во вторникснова привлекли публику в зал суда. Уже стало известно, что одного присяжногоотставили, а к другому ворвались в квартиру, что судья разгневан и велелизолировать жюри. Слухи нарастали, словно снежный ком, и уже говорили, чтошпиона, подосланного табачными компаниями, застукали на месте преступления вквартире присяжного и выписан ордер на его арест. Полиция и ФБР повсюду ищутего.

Утренние газеты, выходящие в Билокси, НовомОрлеане, Мобайле и Джексоне, поместили большие статьи на первых полосах.

Судебные завсегдатаи толпились в здании.Большинство местных судейских чиновников вдруг вспомнили о неотложных делах и,явившись на службу, роились вокруг зала заседаний. Полдюжины репортеров изразличных изданий оккупировали первый ряд позади адвокатов обвинения. Мальчикис Уолл-стрит, чья команда редела по мере того, как они открывали для себяместные казино, глубоководную рыбалку и долгие ночи в Новом Орлеане, снова былав полном сборе.

Так что было кому наблюдать за тем, каквзвинченная Лу Дэлл на цыпочках прошмыгнула через дверь, откуда обычно выходилиприсяжные, пересекла переднюю часть зала, подошла к судейской скамье инаклонилась к судье. Харкин тоже склонился к ней, и они начали о чем-тошептаться. Сначала судья вертел головой, словно ничего не мог понять, потомтупо уставился на дверь, возле которой, недоуменно подняв плечи, застыл Уиллис.

Закончив свое сообщение, Лу Дэлл быстровернулась и встала рядом с ним. Судья Харкин пристально посмотрел на удивленныелица адвокатов, затем на зрителей, потом стал царапать на бумаге что-то, чего исам не смог бы прочесть, обдумывая между тем свои дальнейшие действия.

Забастовка присяжных!

Что сказано об этом в судейском справочнике?

Он пододвинул микрофон и сказал:

— Господа, у нас небольшая проблема сприсяжными. Мне нужно переговорить с ними. Прошу мистера Рора и мистера Кейблапройти со мной. Все остальные пусть остаются на своих местах.

Дверь снова оказалась запертой. Судья вежливопостучал. После третьего удара он попробовал повернуть ручку. Она не поддалась.

— Кто там? — спросил изнутри мужской голос.

— Это судья Харкин, — громко ответил Егочесть. Николас, стоявший у двери внутри комнаты, повернулся и улыбнулсяколлегам. Милли Дапри и миссис Глэдис Кард жались к сложенным в углу вещам, онистрашно нервничали, боясь, что судья отправит их в тюрьму или накажеткаким-либо другим способом. Но остальные присяжные были по-прежнему возмущены.

Николас отпер замок и открыл дверь.Приветливо, словно ничего удивительного не случилось, словно забастовкиприсяжных были рутиной судебных процессов, он улыбнулся и сказал:

— Входите.

Харкин, без мантии, в сером костюме, вошел всопровождении Рора и Кейбла.