Удивительные истории о любви - Андрей Гуртовенко

к тебе, но ты сказала, что хочешь побыть одна и я должен уйти.

Как давно это было.

Холодные тонкие пальцы.

Куда ты?

В глубины? Ввысь? На Землю? Останься.

Когда-то

Кем-то другим. Вернись.

Память меняет реальность. Здесь.

Пока мы летели на Нектон, мы постоянно с тобой почти не общались. Целых шесть лет. Для нас – шесть лет. Для Земли семьдесят два. Нам было мало места, мало вкусов, мало запахов, мало ощущений. Охлаждающие системы постоянно шумели, в тесных каютах до металлических стен или потолка можно было достать рукой, длинные люминесцентные лампы в узких коридорах то гасли, то светили с перебоями. Мне всегда хотелось ударить по такой мерцающей лампе, но я никогда не решался.

Мы оставили свои семьи, своих редких друзей и бывших сокурсников. Но меня это не волновало. Я уже почти забыл Землю, почти забыл свою семью. Иногда в мозгу всплывали отдельные картинки, вроде дома родителей из белого кирпича или заливистого смеха сестры, но больше ничего. Весь мир словно погрузился под воду.

Перед нами лежал весь космос. И тогда казалось, что у нас в руках все время Вселенной.

Теперь мне невыносимо от этого. Мы с тобой так мало времени провели вместе.

Ты должна была лететь с четвертой экспедицией к Тау Кита с основным потоком выпускников, но в последний момент выбрала Ро Северной короны. Мы полетели вместе. Я так и не понял, почему ты согласилась на эту экспедицию. Из-за меня? Или из-за предчувствия чего-то нового, колоссального, необъятного? (Буду думать, что из-за меня.)

На Нектоне мы жили на разных станциях и не виделись около года.

Увидев тебя потом, повзрослевшую, загоревшую на солнце, я понимал, что изголодался по тебе. У тебя выгорели волосы, стали из каштановых светлыми-светлыми, а потом ты подстриглась и твои скулы стали казаться острыми-острыми.

Когда мы смогли поговорить, то больше не ругались. Мы вели себя так, будто были когда-то лучшими друзьями, а потом просто перестали общаться. Привет-как-дела-отлично-ну-пока.

И эта жуткая неловкость.

Ты слышишь шепот далеких морей?

Где буйствует дикий соленый ветер.

И мы с тобою одни на свете

В волнах притяжения, в кольцах огней.

Привет, Серена.

Ты помнишь наш первый раз? Мы случайно встретились ночью на северной платформе, когда я завозил туда продукты. Хотя на самом деле не случайно – я знал, что тебя перевели туда. Мы встретились ночью, когда ты вышла брать образцы воды.

Я взял тебя за руку, и все сразу стало ясно.

Темно-фиолетовое небо, почти черная вода, две маленькие луны над головой. Где-то вдалеке сияет, распыляя свою атмосферу прямо в космос, горячий юпитер [4]. Он похож на комету, только в тысячи раз ярче. Ветерок еле заметно покачивает платформу, легкие волны бьются о ее металлические края, нам прохладно, но становится все теплее.

Колючие белые звезды над головой. Ты жарко шепчешь мне на ухо, что любишь, и я отвечаю тебе да. Да. Да! Мы резки и порывисты. Ты умудряешься припомнить, как я однажды упал в воду. Ты не была там, но ты знаешь. Откуда, спрашиваю я. Ты смеешься. Губы горят, ты так близко, ты смотришь на меня. Звезды сияют где-то вдали, но твои глаза ярче. Как звезда минус первой величины.

Моя звезда.

Ты стала моей неизбежной реальностью. Ты стала самым настоящим в моей жизни. Ты стала моим единственным настоящим.

Больше ничего у меня и не было. Только ты. Только мы.

После меня, после тебя ничего не останется. Мы пришли из пустоты и вернемся в пустоту. Но пока мы были вместе, мы стали частью чего-то огромного, чего-то бесконечного.

Мы принесли Нектону в дар свой разум, свои чувства, мы наполнили эту планету собой.

Серена, я вернусь на Нектон. Я обязательно вернусь.

Как жаль, что тебя там уже не будет.

Мерцание вод под второй луной,

Тихие всплески. Глухой прибой.

Ты знаешь. Ведь знаешь,

Что я за тобой

В вечность дорогой звездной, земной.

Дорогая Серена. Прошло столько лет, и наконец- то я возвращаюсь. До старта остается четырнадцать минут. Я ступлю на поверхность плавучей станции через шестьдесят шесть лет, но для меня пройдет всего четыре. Технологии меняются, скорости увеличиваются.

Когда я прибуду туда, все изменится. Не останется никого из тех, кого я знал. Только андроид Королев будет недовольно ворчать, делая вид, что ничего не изменилось. Я даже буду верить, что он разумен. Но каждый раз, глядя на его почти человеческое лицо, я буду вспоминать тебя.

Сердце гулко стучит в груди, но сейчас я почти не ощущаю волнения.

Я решил, что это будет мое последнее письмо.

Я понял, что больше не хочу улетать с Нектона. Не хочу больше красть у себя время. Не хочу пропускать века.

Я хочу остаться в бесконечном океане и разделить его с тобой.

Жизнь моя, любовь моя.

Ты помнишь наш последний раз? Небо уже потемнело, а где-то за горизонтом, в морских глубинах, еще виднелись догорающие отблески ушедшего за горизонт солнца. Нашего солнца. Ро Северной короны.

Ты говорила, что должна лететь вперед, потому что боишься потеряться. Ты не хотела исчезнуть. Ты говорила, что мир такой большой, а ты такая маленькая, именно поэтому ты должна покорять звезды.

Сколько звезд осталось за твоей спиной?

Когда меня не взяли в твой проект, мир рухнул, и пришлось собирать его заново.

Я улетел на Землю. Я не мог видеть, как ты меняешься. Как ты становишься чем-то другим.

Ты сожгла все мосты, чтобы построить новую дорогу к далеким мирам. Ты спасла меня от страха забвения.

Однажды моя память о тебе померкнет, я стану значимым для кого-то другого. И кто-то другой станет значим для меня так же, как и ты.

Однажды. Но сейчас я думаю о тебе.

Что бы ни случилось, надеюсь, что твоя мечта сбылась, и ты не потеряешься в космосе. Ты станешь его частью. Ты станешь вечностью.

Не знаю, получишь ли ты когда-нибудь мое послание, захочешь ли слушать или читать. Я даже не знаю, вспомнишь ли ты меня или себя. Если нет, то я расскажу.

Шестьдесят лет назад мы начали разрабатывать проект разумных кораблей, но ни один компьютер, ни один искусственный интеллект не сравнится с человеческим мозгом. Наш мозг – самый совершенный компьютер. Но это ты и