Российская реклама в лицах - Иосиф Гольман

Потому что гораздо неприятнее убедиться в отсутствии актерских талантов где-нибудь к концу вуза. А тут все случилось своевременно.

А папа – тоже театровед?

Нет. Отец – геоморфолог, ездил по экспедициям, пока власти под риском расстрела не «выдавили» его из страны. Правда, родители разошлись еще до этого.

Зачем властям было «выдавливать» из страны геолога? Да еще под риском расстрела.

Он был профессиональным диссидентом, редактором самиздатовского журнала «Поиски и размышления». Я осознал эту ситуацию уже в весьма зрелом возрасте.

От первого лица

Диалог не по существу

– А вы по натуре – диссидент?

– Не понимаю, как можно быть диссидентом по натуре.

– Поясню. Есть люди, которым страшно – или просто лень – «переть» против большинства, даже если большинство, на их взгляд, не право. А есть – которым не страшно и не лень.

– Я думаю, что критическое отношение к действительности – это не вопрос желания или нежелания человека. Это заложено генетически. И если заложено – то выбора, делать это или не делать, нет.

– Диссидентство отца как-то сказалось на вас?

– Да, безусловно. Я имею возможность гордиться знакомством с этим человеком.

После ГИТИСа был театр?

Нет. Защита диплома была перенесена на сентябрь, и я был призван в армию.

Кто вы по военной специальности?

Снайпер. Инструктор огневой подготовки.

Сейчас тоже постреливаете?

Обязательно. Но перешел с «Драгуновки» на спортивное оружие: крупнокалиберный револьвер системы Хайдурова.

А в Афганистан не попали? Тогда ж самый разгар был.

Отказали, несмотря на многочисленные рапорты. Единственный кормилец в неполной семье.

Звал интернациональный долг?

Нет, совершенно нет. Все уже было ясно. Но мне было 22. Каждые три месяца наша часть отправляла туда вагоны пушечного мяса. Было неприятно, что 18-летние едут, а я – нет. Я считал, что мой возраст и квалификация дают мне шанс выжить, а у них этого шанса не было.

От первого лица

После армии – театр?

Нет. «Советская Россия». На год.

Да, была такая газета. «Савраска» сокращенно. Довольно смелая для тех времен. Мы туда самые едкие фельетоны сдавали, которые в других местах не проходили цензуру.

Я работал в отделе культуры. По 200 строк в номер. Писал интервью с народными артистами, делал подписи к фото. Судьба миловала, серьезным журналистом не стал.

Почему же – миловала?

Потому что теперь по роду своей деятельности я журналистов продаю и покупаю каждый день.

Так все-таки не понравилось в газете?

Почему? Понравилось. Веселая и бесшабашная жизнь. Ежедневная газета вообще очень помогает – у кого с этим проблемы – стать экстравертом. Приобрел там кучу друзей.

Среди тех, кого вы сегодня покупаете и продаете?

Э-э-э… Ну, да. Хотя я знаю кучу людей, которые получают удовольствие от этой работы. И делают ее хорошо. Потому что они талантливы. Остальное – не их ответственность.

От первого лица

А что потом?

Редактор на ЦТ. Один год. Работа с авторами и драматургами. Очень интересно. Многому научился.

Почему же тогда – один год?

Нельзя ставить задачу научиться чему-то. Можно – научиться чему-то в какой-то срок. Год я учился, после чего освободил ставку в штатном расписании. Работал переводчиком на «вольных хлебах», пока не попал в 13-й трест столовых Первомайского района. Должность – буфетчик. Бар «Сюрприз» в самом начале Первомайской улицы. Стоял за стойкой.

Зачем?

Жутко интересно. Во-первых, это был один из первых частных кабаков в стране. Совсем другая жизнь. Во-вторых, это же мечта любого нормального человека – стоять за стойкой и смешивать коктейли!

Выходит, я ненормальный.

На самом деле мне просто понравилась компания. Очень славные ребята. Это была авантюра и страшная пахота. Мы сами разбирались с бандитами, сами закупали мороженых кур, сами мыли полы и окна. Наш кабак всегда был полон нашими друзьями. По старой памяти приезжали консультироваться драматурги.

Судя по тому, что вы – не бармен, потом – разонравилось?

Нет. Просто постепенно авантюра переродилась в рутину. И я ушел.

От первого лица

Что было после коктейлей?

Всего понемногу. Был у Гриши Гурвича, моего однокашника, в «Летучей мыши» кем-то вроде завлита. Много переводил всего интересного. А следующий этап жизни начался в 91-м.

В августе случился путч. А я как раз шел мимо Белого дома. Оказался в первом подъезде, в замечательной компании. Только раскланиваться успевал, как на театральной премьере. Тогда и познакомился с руководством «Врачей без границ».

В первом подъезде?

Нет. В «Склифе». Мы туда возили больных и травмированных. После путча я стал добровольцем этой организации.

Но вы же не медик.

Дело в том, что для эффективной работы одного медика нужно 5-7 человек обеспечения. Я занимался разведкой в «горячих точках». Впрочем, тогда вся страна была «горячей точкой» – от Бендер до Таджикистана.