Запретная любовь - Халит Зия Ушаклыгиль

В её сердце раздавался тихий голос, который говорил, что она и сама немного была причиной такого отдаления от отца. Она должна его простить, верно?

Она отодвинула маленький стул, не сказав ни слова, села напротив отца, положила правый локоть на колено, обхватила рукой маленький подбородок и с улыбкой посмотрела на отца, который бросил работу и теперь смотрел на неё. Она как будто изучала его.

Значит, отец был старым. Откуда пришла эта идея? В её ушах до сих пор звенел похожий на бездушный смех издевательский голос, говоривший о старости. Теперь она считала отца настоящим стариком, вдобавок немного похудевшим, со впалыми щеками, побледневшим, он постарел сильнее, чем она думала… Как будто она давно не видела отца и вдруг обнаружила, что он изменился.

— Нихаль! Почему ты так на меня смотришь?

Она не ответила. Что-то дрогнуло у неё на губах, что-то, похожее на улыбку… Затем тень улыбки исчезла и на лбу девочки появилась тень беспокойства. Может быть отец был несчастен; может быть он плакал потому, что и в его сердце была неведомая печаль; может быть он тоже страдал из-за отдаления с Нихаль. Теперь её сердце сжимало чувство вины из-за того, что она отдалилась от отца. Она хотела сказать что-то такое, что за секунду сблизило бы её с отцом и снова сделало бы их друзьями, как прежде. Она ничего не находила. Чтобы нужно было сказать, чтобы после одного поцелуя была забыта долгая безмолвная вражда?

Она протянула руку и взяла кусок доски, брошенный отцом:

— Отец, что Вы делаете?

Это ещё ничем не было. Аднан Бей ещё не решил, что сделает. У него была идея, но…

— Идея меня утомит, — сказал он. — На виноградном листе гроздь винограда, изюмины надо выдолбить, заполнить ватой и обтянуть маленькими кусочками бархата подходящего цвета…. Понимаешь, Нихаль? Элегантная подушечка для иголок…

Нихаль очень понравилась идея:

— О, как мило! — сказала она. — Вы же её мне отдадите?

Потом она вдруг кое-что вспомнила. То, что снова сблизит отца и дочь:

— Помните, отец, — сказала она; — однажды Вы начали вырезать мой портрет, но он остался незавершённым. Где эта вещь? Кто знает, куда её бросили?

Она встала, порылась в кусках досок, инструментах и прочих вещах, которыми был заполнен рабочий стол отца в углу, в поисках воспоминания счастливой поры жизни, которое осталось не законченным и было выброшено в угол.

Аднан Бей остановил её:

— Зря ищешь, Нихаль! Эту вещь невозможно закончить. Тогда ты была ребёнком, а теперь…

Он потянул Нихаль за руку и повёл к окну, чтобы лучше видеть её для принятия решения, и, глядя на худое лицо дочери, которое теперь было скорее похоже на лицо молодой девушки, чем ребёнка, мягкие волосы, венчавшие лоб, тонкую и длинную шею, закончил фразу:

— Теперь ты уже молодая девушка.

В сердце Нихаль будто что-то таяло от удовольствия, когда в нежной атмосфере любви её душу обнимал взгляд отца. Она собиралась броситься в объятия отца и заплакать от счастья, что за пять минут снова нашла его. Но не смогла найти сил. Аднан Бей по-прежнему смотрел на неё. Чтобы что-то сказать, Нихаль сказала:

— О! Молодая девушка! Отец, когда девочка становится молодой девушкой, она, в конце концов, станет невестой, верно? Знаете? Я приняла решение, которое больше не изменится: маленькая Нихаль не станет невестой. Помните, когда я была маленькой, Вы спрашивали: «Нихаль, за кого ты выйдешь?» Я с полной уверенностью говорила: «За Вас!» О! Не волнуйтесь, сейчас у меня нет таких мыслей, но я останусь с Вами, понимаете, отец? Навсегда с Вами…

Аднан Бей с глубокой грустью в голосе сказал:

— Но, дочка, в конце концов тебе придётся стать невестой. Однажды отец, возможно, вынужден будет оставить тебя одну.

Сначала Нихаль не поняла, но потом поняла по дрожащим глазам отца и лишь сказала с горьким стоном, вырвавшимся прямо из глубины души:

— О!

Было ли это возможно? Могло ли такое случиться? После матери и он, отец… Не в силах произнести это слово, она сказала себе:

— Невозможно! — Затем прижалась к отцу и сказала:

— Скажите мне, что сказанное Вами невозможно…

Аднан Бей с улыбкой спросил:

— Откуда такой вывод, Нихаль?

Она сказала отцу правду. Она сделала такой вывод из того, что увидела вчера на свадьбе. Нихаль по-детски оживлённо, в манере, которая странными мимикой и жестами делала забавными все детали, рассказала о том, что видела на свадьбе.

В рассказе Нихаль свадебная история приобретала силу живой комедии, перед глазами Аднан Бея одна за другой проплывали все нелепости и странности места, где проходила свадьба. Нарисовав воображаемую картину свадьбы с вдохновением художника, пробудившего жизнь двумя штрихами карандаша, Нихаль встала напротив отца, чтобы выглядеть правдиво, и передразнивала насупленную невесту.

— Представьте, — сказала она, — пройдёт много часов, целый день, а Вы всё будете так дуться. Вы сердиты на всех, кто пришёл на Вас посмотреть, как будто жалеете, что стали невестой. Кроме того, нет, помимо этого…

Нихаль подняла палец и серьёзно, словно давала наставления, сказала:

— Есть ещё кое-что, настолько же противное, насколько смешное…

Потом, чтобы рассказать про сидевшую на подушке даму, она села на ковёр, с закрытыми глазами медленно, как будто в такт мелодии саза, покачала головой и глухим голосом произнесла: «Вот спасибо!»

Эта женщина повезёт её в Калкапчыларбашы и продаст, словно приглянувшийся товар, совершенно незнакомому мужчине.

Нихаль снова встала и сказала:

— Понимаете, отец? Ни за что! — Когда она говорила, в её тонком голосе была железная уверенность.

Аднан Бей заметил с улыбкой:

— Но, дочка, не все девушки становятся невестами в Калпакчыларбашы.

Из уст Нихаль чуть не вырвался вопрос:

— Где же они становятся невестами? В Календере, В Каытхане, в Гёксу…

Этот пусть и незаданный вопрос так испугал её, что Нихаль побледнела, но, говоря о свадьбе, она хотела найти, с чего начать, чтобы умомянуть о Фирдевс Ханым и о них. Но тогда отец нахмурится и жёстко скажет: «Нихаль! Можешь уйти?» Чтобы не упоминать их, она нашла кое-что другое:

— Позвольте признаться, — сказала она. — Для того, чтобы стать невестой, по-моему, может быть одна причина: драгоценности! О! Вы не знаете, отец, но я захмелела от увиденного. Как будто все эти бриллианты, изумруды, рубины плавились, проникали мне в кровь и кружили голову. У всех, у всех они были.

Она слегка покраснела и, глядя в глаза отцу, добавила с милой улыбкой, чтобы скрыть смущение после признания:

— Особенно у одного человека, Вы знаете у кого, был такой комплект украшений с изумрудами…