Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография - Роб Уилкинс

Такой глубокий анализ получил название «треворство». Однажды его рядом не было. «Сегодня каждый сам себе Тревор», – торжественно объявил Терри. Для Стола Восьмерых было обычным делом выходить на обед в двенадцать и играть почти до двух.

Если какое-то время автомат в баре не сменялся, Стол Восьмерых заходил в «Кингс Хед» напротив «Павильонов» – посмотреть на тамошние игровые новинки. Однажды до чьих-то ушей дошел слух, будто в городе появилась новая игра – и более того: новая цветная игра. В тот обеденный перерыв пятеро из Восьмерых, включая Терри, поехали на Ист-стрит в Бедминстере и вошли в небольшую игровую галерею, где, оправдывая слухи, у недавно распакованного ящика Galaxians как раз сгрудилась местная молодежь. Компания из CEGB – в основном за тридцать и за сорок, в основном в пиджаках – застенчиво переминалась с ноги на ногу позади игроков, время от времени вытягивая шеи. Наконец один из ребят окинул ожидающих оценивающим взглядом и иронично объявил с сильным бристольским акцентом:

– Закругляемся, народ, – пришли отборщики[48] Англии.

Их дружбу укрепляли разговоры за столом. Похоже, они сходились и во взглядах, и в чувстве юмора: образованные, интересующиеся наукой и инженерией, погруженные в поп-культуру, с беззастенчиво странными хобби. Однажды они обсуждали, почему хлеб всегда падает намазанной стороной вниз. Терри упомянул, что его кошки, наоборот, всегда падают на лапы. Тогда что случится, задумались они, если приклеить намазанный вареньем хлеб на спину кошке и уронить ее? И нашли ответ: кошка, вращаясь, зависнет в воздухе. Ergo[49], Стол Восьмерых открыл антигравитацию – не отрываясь от обеда. Что и требовалось доказать. И соль передайте.

Вне обедов Терри вместе с другими членами Стола Восьмерых порой участвовал в регулярных вечерних викторинах CEGB «Мозг Бедминстера»: команды по трое, игра без подсказок, на кону – гордость. Мартин Гамильтон вспоминает, как однажды во время игры ему задали произнести по буквам слово fictitious – «вымышленный» – и он безнадежно запутался. Тогда за бонусный балл вышел Терри.

– Л‐О‐Ж‐Ь, – сказал он.

– Мило, – ответил ведущий, – но ноль баллов.

С новыми друзьями Терри чувствовал себя настолько комфортно, что он решил устроить для них вечер Dungeons & Dragons. Когда поугас интерес к любительскому радио, эта фэнтезийная ролевая игра стала его новым увлечением – причем поначалу, видимо, тайным. Например, он так и не решился рассказать об этом Дэйву Басби. «Удивлен, что он ни разу об этом не сказал, – говорил Дэйв. – Он отлично знал о том, что мне не хватает усидчивости для компьютерных игр, но это никогда не мешало ему во всех подробностях о них рассказывать и переживать, что я не такой же ярый фанат Doom и Quake».

Но Столу Восьмерых ему почему-то проще было поведать о новом хобби – и однажды зимним вечером после работы он провел игру в D&D в спортклубе. Собрав всех семерых за большим столом на танцполе, Терри выступил в роли Мастера подземелий – в чем он, по его словам, был «признанным экспертом» и для чего, судя по всему, обязательно требовалось носить шляпу. Он распоряжался двадцатигранным кубиком и картой подземелья, а также направлял сюжет игры. Все, кроме Терри, были новичками и, наверное, увлеклись игрой меньше, чем хотелось бы Мастеру. «Он многого от нас ожидал и, думаю, мы его разочаровали, – сказал Пит Уэстон, вспомнивший только один момент, когда заслужил его одобрение. – Мы собирались перейти мост, и я спросил, нет ли чего-то под мостом, и Терри сказал: “Хороший вопрос”».

А так большинство участников помнит только долгое хождение выдуманными кругами, бесконечные обсуждения с голосованиями и чувство благодарности, что все это время бар спортклуба не закрывался. Впрочем, надо отметить и повествовательное мастерство ведущего. Гарри Эллам помнит, как Терри направил всех в пещеру и велел присмотреться к крюкам на потолке – оказалось, они нужны для отдыха драконов. Некоторое время спустя Гарри читал «Цвет волшебства» и дошел до Червберга – перевернутой горы с пещерой, где драконы отдыхают после полетов, повиснув на металлических кольцах, – и подумал: «А это что-то знакомое»11.

Во время перерыва Терри признался Мартину Гамильтону, что вольно относится к указаниям кубика – «то есть совершенно их игнорирует, – пояснил Мартин, – и выдумывает на ходу». Когда игра возобновилась, Мартин, сильно заскучав, сорвался и внезапно объявил: «Эльф перебегает через реку в туннель на другом берегу», – и ушел на другой конец танцпола, откуда начал методично отстреливать остальных членов отряда из арбалета. Очевидно, фэнтезийного. В конце этого, как согласились все, очень долгого вечера Терри показал карту подземелья и заявил, что группа прошла около десяти процентов того, что считалось нормой для новичков. «Следующего вечера “Подземелий и драконов” не было, – сказал Мартин. – К моему облегчению – и, думаю, к облегчению Терри тоже».

Куда успешней получился компьютерный клуб CEGB. Терри, который в 1981 году владел полностью укомплектованным Sinclair ZX81 и, как я уже упоминал, научил его говорить, был увлеченным и подкованным участником его ежемесячных встреч – тоже за столом на танцполе спортклуба. По вечерам там собиралось около двадцати сотрудников компании, причем кое-кто приводил и детей12. Встречи, по словам Билла Батчера, были «возможностью обменяться ворованными программами и показать свое мастерство в разных играх. Однажды мы огорчили охрану, когда открыли защитную дверь, чтобы провести антенну, и усугубили преступление тем, что поставили машину на газон как “магистраль” антенны». Иногда в клубе проходили лекции и презентации. Однажды вечером гость включил свой «цифровой кларнет» и провел продолжительную демонстрацию его музыкальных достоинств. Другой лектор просветил собравшихся на тему некоего новоизобретенного устройства под названием модем – для соединения компьютера с внешним миром с помощью телефонной линии. И сам Терри тоже читал лекцию – о первых шагах в домашней автоматизации: кому ее было читать, как не ему, недавно запрограммировавшему дверь коттеджа в Роуберроу, чтобы она говорила: «Рада служить – наслаждайтесь путешествием через дверь», напоминая о «Золотом сердце», космическом корабле из «Автостопом по галактике».

Однажды Андре и Терри сходили во время обеденного перерыва в магазин «Комет» на Бартон-Хилл и вернулись с компьютерами Amstrad CPC 46413. Терри – будучи «показушником», как сказал Андре, – тут же снабдил свой дисководом. Они были первопроходцами в мире домашних текстовых процессоров, покорителями фронтира невыразимо сложной работы с дискетами – попробуй запомни, что там где сохранено, – и явно одними из первых жертв трагически ограниченного объема памяти. Развитие компьютеров в первой половине восьмидесятых станет темой почти всех разговоров Стола Восьмерых того времени – и особое внимание, понятное дело, будет уделяться играм: на тот момент крайне примитивным, поразительно пустым, но в то же время невероятно завораживающим. На ZX80 вышла игра