Армяне в Турции. Общество, политика и история после геноцида - Талин Суджян

«Улус»), Джемиля Билселя (Cemil Bilsel) и Шюкрю Эсмера (Şükrü Esmer)[756]. По данным «Мармары», официальная делегация оставалась в Соединенных Штатах в течение 76 дней; она вернулась только в первую неделю сентября 1945 г.[757]

Однако Доган Нади вернулся уже в августе. Арам Пехливанян в редакционной статье в газете «Нор Ор» напоминает, что во время своего первого доклада на эту тему Нади напал на всех армян[758]. По словам Пехливаняна, Нади осознал свою ошибку, когда вернулся в Турцию: в своей статье Нади хотел по-дружески замаскироваться, заявив, что у него есть армянские друзья. Хотя он, возможно, лично дружит с армянами, ему должно было быть ясно, что он пытался скрыть обстоятельства, которые тем не менее проявились открыто. Кроме того, он должен знать, что армянский народ, проживающий в Турции, не зависит от дружбы какого-то Догана Нади[759].

Пехливанян также ссылается на старшего брата Догана Нади, Надира Нади, который дал интервью газете «Жаманак». В нем он заявил, что не разделяет идей своего брата и что он проводит различие между армянским населением Турции и теми армянами, которые живут в других странах мира. Соответственно, Пехливанян спрашивает, почему Надир Нади дал интервью именно «Жаманак», если он мог бы написать в своей собственной газете «Джумхуриет», которая, в отличие от армянских газет, имеет читательскую аудиторию в десятки тысяч человек.

Хусейн Кахит Ялчын также дает интервью. По возвращении из Сан-Франциско он рассказывает в «Мармара» об армянах, которые покинули Турцию 30 лет назад (то есть в 1915 г.) и испытывали сильную ностальгическую тоску по своему прежнему родному городу, по Амасье или Агну (Эгин, совр. Кемалие). Эти люди, которые очень дружелюбно встретили его в Сан-Франциско, естественно, не разделили бы идей меморандума, представленного на конференции[760]. На следующий день Ялчын публикует еще одну статью. В этот раз в своей газете «Танин» он утверждает, что в случае решения проблемы (то есть «Армянского вопроса») в Турции армянские комитаджи[761] за пределами страны умерли бы от голода; поэтому эти армяне намеревались вызвать недовольство и беспорядки в Турции[762]. Несколько дней спустя Фалих Рыфкы Атай, член парламента и главный редактор журнала Ulus, пишет в Akşam по тому же поводу[763]. По сообщению «Мармары», все турецкие газеты перепечатали статью Атая, и эта статья была передана TRT также и по радио. Главный редактор газеты Son Posta Селим Рагып Эмеч (Selim Ragip Eme^) призывает армян в Турции, как и «значительную часть» армянского населения США, публично выступить против требований меморандума[764].

Однако самый подстрекательский расистский памфлет публикует местная газета из Аданы «Келоглан» на турецком языке, но армянскими буквами. «Мармара» перепечатывает текст, что вызывает большое возмущение в армянской прессе.

Ben sana ne yaptım eşek merkebyan?

Что я тебе сделал, ты, осел ослиный?

Şikayet etmisşin halimden heman.

Что ты жалуешься на мои действия.

Hiç sıkılmadın mı söylerken yalan?

Türkler bizi kesiyor demisşin.

Тебе не стыдно лгать? Ты сказал,

что турки убили нас.

Sen ne sanıyorsun Keloğlan beni?

Göster bana bir eşek, bir nankör

deni.

За кого ты меня принимаешь,

меня – Келоглана? Покажи мне

осла неблагодарного.

O senin dediğin nankör Ermeni.

Ты, неблагодарный армянин,

Yemek yediği kapları kirletir.

который еще кусает руку,

которая его кормит,

Hem yalan uydurur hem titrer tir tir.

лжет и при этом дрожит как

листва.

Dibinde durmadan bülbüller ötse,

Если бы у его ног всегда пели

соловьи,

Şarktaki dağları garba yürütse,

Если бы горы востока сместились

на запад,

Ermeni bin sene dirsek çürütse,

Даже если бы армянин пытался

учиться тысячу лет,

İnsanlık yolunu bulamaz eşek[765].

То и в этом случае он останется

ослом и не обретет человечности.

Сурен Шамлыян во время своего визита в Анкару в октябре встречается с братом главного редактора газеты «Келоглан» и поднимает эту тему. В январе 1946 г. Завен Биберян откликается на памфлет в статье Al ge Pawe.

Антиармянские сообщения не прекращаются. В июле 1945 г. газета «Мармара» опубликовала в переведенном виде статьи, опубликованные в «Тасвир» и «Танин». В них утверждается, что некоторые армяне из Урфы пересекли сирийскую границу, чтобы оттуда организовывать антитурецкие восстания и кампании[766]. В августе в «Мармаре» появляется еще один перевод: текст, первоначально опубликованный в Yeni Sabah, ссылается на сообщение местной газеты Yeni Adana. Согласно этому тексту, армяне, жившие недалеко от сирийской границы, покидают свой дом и хозяйство, женщины отправляются в Бейрут, а мужчины – в Алеппо, где они станут полицейскими на территории французского мандата. Армяне, напротив, заявили, что им пришлось уехать из-за враждебного отношения своих турецких соседей[767]. Эти тенденции продолжаются в течение некоторого времени. В январе 1946 г. «Мармара» переводит на армянский язык статью Омера Рыза Догрула (Ömer Riza Dogrul) из «Джумхуриет»[768]. Он рассказывает о своем визите в Алеппо и утверждает, что все ненавидят армян, поскольку они действовали как пятая колонна Советского Союза[769].

Сообщается, что примерно в то же время архиепископ Кентерберийский Хьювлетт Джонсон высказался о меморандуме Сан-Франциско и поддержал требования ANCA. Джонсон является горячим сторонником советской политики в отношении религии и политики Сталина в отношении Турции[770]. Вскоре после этого «Мармара» упоминает две статьи из Tasvir, в которых утверждается, что Джонсон был «красным священнослужителем», которого Советский Союз использовал в своих целях[771]. Между тем «Мармара» сообщает, что по случаю обычного мероприятия прессы в Анкаре премьер-министр Сараджоглу в целом одобрил позицию армянских газет, а также армян, проживавших в Турции, в отношении Меморандума в Сан-Франциско[772]. В июле 1945 г. Ака Гюндюз (Aka Gündüz), энтузиаст, бывший член комитета «Единение и прогресс», который также был членом парламента и приглашенным автором различных турецких газет, написал статью в «Джумхуриет». В ней он утверждает, что «душа комитета включалась более или менее автоматически, если существовала внешняя угроза»[773]. В эти дни меморандум Сан-Франциско воспринимается как реальная угроза; Гюндюз провел прямую линию от идей Османской империи после 1918 г. к идеям республиканских лидеров. Кроме того, Гюндюз считает, что вновь создаваемая партия должна возродить принципы комитета «Единение и прогресс». Напряженность возрастает вместе с телеграммой, направленной на Потсдамскую конференцию, и статьей, опубликованной в «Нью-Йорк тайме», в которой Сурен Сароян