Пугачёвщина. Что это было? К 250‑летию пугачевского бунта - Андрей Валентинович Болдырев

те же алтайцы или казахи считают, что тюркский мир пошёл, что называется, от них, и они прямые наследники Тюркского каганата, а далеко ушедшие турки – это одна из весьма побочных ветвей, которая точно не может претендовать на лидерство, как не может претендовать младший брат или даже бастард тюркского мира.

Дальше при ближайшем рассмотрении также обнаруживается, что одни тюрки говорят на алтайских языках, другие, как, например, башкиры, татары и казахи на кыпчакских языках, на половецко-кыпчакских языках говорят крымские татары, карачаевцы, балкарцы и кумыки, а сами турки говорят на огузском варианте тюркского языка. Им непосредственно близки только языки азербайджанский и гагаузский. Остальные тюрки, собственно, их не понимают. Уж тем более мы не говорим про всевозможные хакасские, киргизские, якутские языки и прочие – всё это очень далеко, отличается друг от друга так же сильно, как, скажем, язык русский и португальский или белорусский и английский. Поэтому родственность и братство здесь весьма условные.

Можно также заметить, что между Центральной Азией и Турцией на тот момент располагалась и Персидская империя, которая мало того, что преграждала путь в Центральную Азию, но и вообще считала Центральную Азию зоной своего влияния, была самым большим соперником для Турции и не пускала турок через свою границу, чтобы они шли в Центральную Азию и о чём-то там договаривались в тылу у России. К тому же Персия соперник Турции по геополитическим соображениям, то есть одни и те же области были у них спорными, например, та же Грузия, разные курдские земли, Кавказ, часть Дагестана и прочее. Но главное, что Персия принадлежала к шиитскому ответвлению ислама, то есть перешагнуть её было довольно тяжело.

Посмотрев на все эти детали, мы видим, что уже всё не так просто в плане турецкой организации пугачёвщины, но тем не менее мы не отступаем от своего основного тезиса, что Турцию нужно рассматривать как таковую в этой истории.

Начнем с того, что соперничество Турции и России было принципиальным и неизбежным. Именно поэтому ещё со времен царя Ивана Великого столкновения между турецким вассалом Крымским ханством и Русью начинаются и обостряются. Хотя Иван Великий делал всё, чтобы дружить с Крымским ханством, но дальше, особенно при Иване Грозном, ситуация вообще выходит из-под контроля.

Здесь нужно подчеркнуть, что османская Турция того времени представляла из себя огромную угрозу для европейского мира, нависала, как говорится, над Европой. Действительно, турецкий флот хозяйничал в Средиземном море и составлял конкуренцию генуэзцам и венецианцам, особенно после того, как генуэзцев, венецианцев и флорентийцев удалось убрать с территории Константинополя после его захвата, окончательного его падения и воцарения там османской династии. Вопросом времени было, когда Турция, которая подмяла под себя Сирию, Египет, африканское побережье, захватившая Балканы, в конечном итоге начнёт захватывать и Европу. И она начала это делать. Она уже пошла в Румынию, в Венгрию и дошла, что называется, до Вены. Только под Веной она была остановлена объединенным австрийско-польским войском под командованием Яна Собеского в 1683 году. Всё остальное время Турция была огромной угрозой, и европейские державы не знали, что с этим делать. Конечно, они действительно думали, как бы организовать бунт в тылу Турции, не устремить ли завоевания турецкого султана куда-нибудь на Восток и, наоборот, не найти ли где-то в тылу у Турции какого-нибудь соперника, который бы всячески досаждал Турции и таким образом сдерживал её продвижение на Запад.

И такой соперник в лице сильной и окрепшей Московии появился. Именно поэтому (и здесь совершенно прав Пыжиков) Ватикан отдает Софью Палеолог, воспитанную при римском дворе, в жены русскому царю для того, чтобы русский царь возомнил себя наследником Византии и «Третьим Римом», а потом, соответственно, начал соперничать с Турцией за Константинопольский престол. Именно поэтому появляются всевозможные иезуиты, идут письма с Афона о том, что «Москва – это Третий Рим, а четвертому – не бывать». Конечно, проект Третьего Рима зарождается не сам собой в Москве, как мыши в тряпках, а навеян афонскими монахами, попавшими под турецкое иго, и мыслями Ватикана, который боится, что скоро полумесяц воссияет и непосредственно над Собором Святого Петра. Они всё это внушали царю Алексею Михайловичу, который, конечно, с благодарностью и благосклонностью всё это воспринимал, но с турецким султаном воевать не мечтал и даже с крымским ханом воевать не стремился.

А вот Иван Грозный, который, особенно по молодости, в этом смысле был очень тщеславен, особенно под влиянием большого количества западников и иезуитов в своём окружении, в молодом возрасте пошел воевать в Казань, Астрахань, хотя прекрасно знал, что эти ханства имеют протекторат турецкого султана. Естественно, это было воспринято как оскорбление и поэтому крымский хан бросился им на выручку, пошел на Москву, а турецкие янычары помогали ему. Нужно сказать, что Иван Грозный при этом чуть не доигрался, чуть не лишился российского государства. Если бы в битве при Молодях мы проиграли, то России, может быть, в истории бы и не было в итоге. Но Бог был, что называется, на нашей стороне, и всё сложилось для Ивана Грозного благополучно.

Вот тут-то для западных держав вся ситуация несколько поменялась. Дело в том, что если раньше они рассматривали Россию в качестве тарана против страшной Турции, то после усиления Ивана Грозного и Ливонской войны для многих западных держав роли кардинально поменялись. Теперь уже Турцию можно было рассматривать, как таран против набирающей силы Российской империи, которая со времен Грозного ещё и Сибирь к себе присоединила. Конечно, уже стоило приглядеться, а кого с помощью кого останавливать. Так или иначе, независимо от того, кто считался главной угрозой в Европе, Россия или Турция, все европейские элиты абсолютно были едины в том, что самое лучшее для Европы, чтобы Россия и Турция воевали, взаимно ослабляя друг друга.

Все европейские политтехнологи, интриганы, дипломаты независимо от своих национальностей и того, какому монарху они служили, были объединены этой гигантской целью – стравливание России и Турции. Турции объясняли, что Чёрное море должно быть их внутренним морем, что Россия обязательно захочет получить выход к Чёрному морю и нужно его всеми силами укреплять, а Россию превентивно бить. А России, естественно, объясняли, что без морской торговли, без выхода в Чёрное море, а, следовательно, потом и в Средиземное море, Россия навсегда останется маленькой континентальной державой и никогда не станет настоящей империей, потому что настоящие империи контролируют моря, морские пути и так далее.

Поэтому напряженности между Турцией и Россией всегда существовали, даже при Алексее Михайловиче уже были всевозможные