Артания - Юрий Никитин

Придон не успел увидеть, что именно рухнуло на то место, гдетолько что стоял Тур. Сам Тур с воплем полетел вверх тормашками в грязь, Олексаотпрыгнул и вслепую ударил топором.

Придон увидел массивную тушу, угольно-черную, но без блеска,пахнуло животным теплом, в следующий миг прозвенел отчаянный вопль Тура:

– Вниз!.. Всем вниз!

Придон бросился ничком и обхватил руками камень. Яркаявспышка обожгла глаза. Страшно закричал огромный зверь. Свет был ослепительным,а когда погас, Придон видел только пурпурно-красное зарево с толстыми размытымижилками внутри век.

И все же он успел увидеть, как черная туша, изрезаннаядымящимися полосами, сорвалась с края, плиты. Плюхнуло, будто в топь обрушиласьскала. Наступила мертвая тишина, будто неведомый зверь сразу ушел на дно изатаился. Придон сказал дрожащим голосом:

– Пожалуй, если оно не утащило с собой Тура…

– Зачем ему Тур? – возразил Олекса. – Тураникакой зверь есть не станет, у него мясо ядовитое! К тому же я его если неубил, то серьезно ранил!

– Тура?

– Да кто их разберет в тумане…

– Вот оно и взяло с собой Тура, чтоб зализывал емураны…

– Или не только раны…

Тур взобрался на плиту сам, оттолкнув руку Олексы. Весь перемазанныйс головы до ног, сам как болотное чудище, он горстями снимал с себя вонючий ил,грязь, срывал с головы и плеч гибкие стебли болотной травы.

– Я вам это припомню, – пригрозил он. – Имясо невкусное, и все другое…

С головы до ног в липкой зловонной грязи, выкарабкались наберег почти ползком. За каждым волочились присосавшиеся стебли болотной травы.Тур так и вовсе выволок за собой чуть ли не подводное дерево, долго срывал еголипучие ветви. На ногах остались красные пятна, кое-где корешки отрывал скожей, там выступала сукровица, и туда сразу начали липнуть большиесине-зеленые мухи.

– Что это было? – спросил Придон.

– Колдун! – ответил Олекса уверенно.

– Какой колдун? – не поверил Придон. – Я самвидел зверя… только не понял какого.

– Тогда то был зверь-колдун! – огрызнулся Олекса.

– Зверь-колдун?

– А почему нет?.. Люди могут, а звери нет?.. Тур ударилего топором, а зверь в ответ шарахнул огнем. Почти как дракон. Только не сжег,а старался ослепить.

Тур звучно охлопал себя с головы до ног, ладони по голойгруди шлепали как весла по воде, огляделся, буркнул:

– А что, колдун не может перекинуться зверем?

Олекса оглядел его с головы до ног, кивнул.

– Может. Если даже не колдун, и то перекидывается.

Черный край плиты глубоко вломился в заросли странныхрастений. Обычно на болоте, как и по берегам, множество сочной жирной травы, ноздесь торчат высокие шесты, словно выкованные из бронзы. Придон с нехорошимхолодком вдоль спинного хребта видел металлический блеск на этих растениях, чтони деревья, ни кусты, ни даже трава.

– А прохода не видать, – прорычал Тур. –Значит, будет!

Он слез, по-хозяйски вломился… и тут же завис, словноударился о решетку. Шесты не поддались, даже не качнулись, а он сразу изорвалштаны, поцарапал до крови руки и плечи.

– Это не камыш, – определил Олекса. – Некамыш.

– А что? – спросил Придон.

– А если и камыш, – продолжал Олекса, – тозачарованный. Кто-то велел стать болотным сторожем. Придон вытащил топор.

– Но мы должны пройти.

Он врубился рядом с Туром. И тут же порезался до кровилистьями. С шестов, что поднялись уже выше их роста, свисали плети с гроздьями,похожими на металлические шары. Изорвали одежду, пока сумели на несколько шаговпротиснуться, вернее, прорубиться в глубь этих молчаливых, но непреклонныхсторожей.

Олекса предложил перевести дух и все же поискать выход,некоторое время в самом деле добросовестно высматривали, наконец Тур потерялтерпение и, озлившись, вломился, как бешеный тур, в это дикое переплетениерастений из металла и ползающих трав. Олекса и Придон смотрели с брезгливымсожалением, Тур явно выдохся, раз уж ринулся сломя голову, сейчас свалится изапросит отдыха…

…но несокрушимая с первых попыток стена поддалась яростномунатиску. Металлические растения внутри оказались обычными полыми трубочками, изних вытекал такой же сок, так же хрустели под ногами. А Тур, рубя огромнымтопором направо и налево, рубил стену, орал, ревел, ругался, сыпал проклятиями.Одежда на нем превратилась в клочья, тело окрасилось кровью, но вдруг стенапоредела. Последние растения со звоном переломились под лезвием ужезазубренного топора, впереди открылся проход!

Но какой проход… странный проход. Справа и слева поднимаютсячерные, как ночь, каменные стены-плиты. А между ними проход, можно вшестером наконях. Земля серая, похоже, сухая.

Придон жадно смотрел в эту узкую щель между двумя чернымиблестящими, как зеркало, плитами. Нет болота, нет! Сухо, жарко, серая земля – исовершенно нет этих растений.

Тур, тяжело отдуваясь, захохотал:

– Так вот о каком проходе говорил селянин!.. А болото иэта травка – ерунда.

Придон содрогнулся всем телом, представив, что ломились бычерез болото чуть левее или правее. Хорошо, что приняли совет, все-такиприняли.

Черные плиты удлинились, вершины все еще в тумане, но теперьвидно, что не плиты, а две стены, а они трое – в узком то ли проходе, то липроломе, земля темная, потрескавшаяся от неведомого жара.

Стены из черного камня, Придон такой видел только однажды:волхв показывал блестящий камень, который горит жарким пламенем, если положитьна раскаленные угли. Но теперь с обеих сторон эти страшные гладкие скалы,словно в горном массиве прорубили проход двумя-тремя ударами исполинскоготопор.

Он вздрагивал, сердце стучало часто и боязливо. Грязно-серыйтуман впереди отодвигается так неохотно, так медленно, что не успеешь ниизготовиться, ни отпрыгнуть, ни убежать… Стены то сужаются, совсем жутко,перехватывает дыхание, словно скалы давят на грудь, то расходятся самуюмалость. Дно ущелья усыпано камнями, покрыто слоем пепла, странно перекошенное,темное, в трещинах.

– Ну что? – спросил он не своим голосом. –Вперед? Готовы?

– Готовы, – ответил Тур. – Жизнь – тяжелаяштука. Но, к счастью, короткая!

Он двинулся вперед, топор в руке, левая рука со щитомвпереди, словно уже отражает удар чужого оружия или принимает прыжок дикогозверя.

За ним поднималось облачко пепла, весь стал серым, какстепной призрак. Придон с упавшим сердцем обратил внимание, что за Туром нетследов. Олекса пошел шагах в пяти слева, ладонь мерно колышется вблизи рукоятитопора. Он, как и Тур, с тревогой посматривал на узкую щель пурпурного, словнозакатного неба. Тучи несутся, как стадо разъяренных быков, как кипящая лава,вниз падает волна жара. Туман постепенно рассеялся, вершины гор искрятся,словно брошенные в костер наконечники копий.