Вердикт - Джон Гришэм

Первый звонок Конрад принял в 8.02. Она непросила позвать Фитча, следовало просто передать ему сообщение, что жюри сновабастует и не явится в суд до тех пор, пока судья Харкин не притащится к ним вмотель и лично не пригладит им перышки. Конрад помчался в комнату Фитча ипередал ему сообщение.

В 8.09 она позвонила снова и передала Конрадуинформацию, что Истер наденет темную хлопчатобумажную рубашку поверхрыжевато-коричневой майки, красные носки и те же вельветовые брюки цвета хаки.Красные носки, повторила она.

В 8.12 она позвонила в третий раз и выразилажелание поговорить с Фитчем, который нервно вышагивал вокруг стола, подергиваявремя от времени свою бороденку. Он тут же схватил трубку:

— Алло.

— Доброе утро, Фитч, — сказала она.

— Доброе утро, Марли.

— Вы когда-нибудь бывали в отеле “Сент-Реджис”в Новом Орлеане?

— Нет.

— Он находится во Французском квартале наКэнал-стрит. На крыше там имеется открытый бар, который называется “Террасгриль”. Займите столик с видом на Квартал. Будьте там сегодня в семь вечера. Яприду. Вы меня слышите?

— Да.

— И приходите один, Фитч. Я буду наблюдать завами; если вы приведете с собой друзей, свидание не состоится. Поняли?

— Понял.

— А если вы попытаетесь за мной следить, япросто исчезну.

— Даю слово.

— Почему-то я не очень доверяю вашему слову,Фитч. — Она повесила трубку.

* * *

Лу Дэлл встретила Кейбла, Рора и судью Харкинау регистратуры. Она суетилась, была напугана и все время говорила о том, чтоничего подобного с ней прежде никогда не случалось, она всегда умела сохранятьконтроль над присяжными. Лу Дэлл проводила их в “бальную залу”, где собралисьтринадцать из четырнадцати присяжных. Херман Граймз был единственным“диссидентом”. Он поспорил со всеми относительно манеры их поведения и разозлилДжерри Фернандеса настолько, что тот оскорбил его, заявив, что, поскольку женаХермана находится с ним, ему, конечно, не нужны ни телевизор, ни газеты, нидополнительные напитки, ни скорее всего гимнастический зал. По просьбе МиллиДапри, впрочем, Джерри принес Херману свои извинения.

Если у судьи Харкина и было намерение осадитьих, оно скоро прошло. После нескольких нерешительных приветствий он заявилбыло:

— Меня все это несколько расстраивает. НоНиколас тут же прервал его:

— У нас нет настроения выслушивать какие бы тони было обвинения.

Рору и Кейблу категорически запретиливысказываться, поэтому они торчали у двери и с интересом наблюдали запроисходящим. Оба были уверены, что такого они больше никогда за всю своюкарьеру не увидят.

Николас изложил на бумаге все жалобы. СудьяХаркин снял плащ, сел, и на него тут же обрушились со всех сторон. Он оказалсяпрактически беззащитен перед лицом численно превосходящего противника.

С пивом проблем не было. Что касается газет,то их просто можно было бы цензурировать, прежде чем передавать присяжным.Требование снять ограничения на пользование телефоном тоже можно счесть вполнеразумным, равно как и требование разрешить им пользоваться телевизорами пособственному усмотрению, если они пообещают не смотреть местных новостей.Гимнастический зал представлял определенную трудность, но он попытается с нейсправиться. Посещение церкви тоже можно организовать.

В сущности, все вопросы решаемы.

— А вы можете объяснить, почему мы вообщездесь? — спросил Лонни Шейвер.

Судья попытался. Откашлявшись, он неохотностал обосновывать свое решение изолировать их: немного потоптался наизлюбленной теме несанкционированных контактов, на том, что уже случилось снекоторыми членами жюри, неопределенно сослался на то, что уже имело место вовремя предыдущих табачных процессов.

Противозаконные действия были тогдазафиксированы документально, и вина лежала на обеих сторонах. Фитч сильнонаследил во время тех процессов, но и сыщики, нанятые адвокатами обвинения,оказались замешанными в грязных делишках. Впрочем, судья Харкин не собиралсяобсуждать это с присяжными. Надо было проявить осторожность, чтобы не настроитьих ни против одной из тяжущихся сторон.

Встреча длилась час. Харкин просил гарантийтого, что впредь никаких забастовок не будет. Истер ему таких гарантий не дал.

* * *

Известие о второй забастовке жюри имелоследствием понижение на два пункта акций “Пинекса”, что, по мнениюприсутствовавшего в суде аналитика, объяснялось неверно истолкованнойнегативной реакцией присяжных на некоторые действия, предпринятые наканунезащитой. Сами эти действия тоже были неверно истолкованы. Доклад другогоаналитика, находившегося в Билокси, несколько умерил страсти, поскольку онподчеркнул, что никому достоверно не известно, чем именно вызвана втораязабастовка. Прежде чем положение начало исправляться, акции упали еще на полпункта, но затем, в ходе утренних торгов, медленно поползли вверх.

* * *

Смола, содержащаяся в табачном дыме, вызываетрак легких, по крайней мере у лабораторных грызунов. Доктор Джеймс Йейкер изПейло-Альто ставил опыты на мышах и крысах последние пятнадцать лет. Онинтенсивно работал сам и внимательно следил за исследованиями коллег по всемумиру. Как минимум шесть программ таких исследований устанавливали неоспоримуюсвязь между курением и раком легких. Подробнейшим образом Йейкер объяснилприсяжным, как именно он со своими сотрудниками внедрял конденсаты табачногодыма, которые обычно называют просто “смолами”, непосредственно в кожу околомиллиона белых мышей. Картинки, которые он демонстрировал, были большими икрасочными. Мышкам, которым повезло, втирали небольшое количество смол,остальным — от души. Неудивительно, что чем большую дозу смол втирали, тембыстрее развивался у мышей рак кожи.

От рака кожи у грызунов далеко до рака легкиху людей, но доктору Йейкеру, ведомому Рором, не терпелось связать их воедино.История медицины свидетельствует, что лабораторные исследования почти всегданаходят подтверждение в жизнедеятельности человеческого организма. Исключенияздесь крайне редки. Хотя человек и мыши живут в очень разных средах, результатынекоторых тестов, проведенных на животных, вполне согласуются с эпидемиологическимиисследованиями, проводимыми в человеческой среде.