Сердце Ардии - Дмитрий Бороздин

страх и может указать верный путь, — услышал юноша голос с небольшой хрипотцой.

Мильбен поднял взгляд и увидел, кто к нему подошёл. Высокий эльф в грязновато-белой рясе, поверх которой была накинута чёрная пелерина, украшенная узором из семи переплетающихся колец. Каждое своего цвета — знак того, что её обладатель может толковать учения всех шести хранителей. Глас Его.

Одежда мужчины казалась заношенной и потрёпанной, но определённо ухоженной. Во многих местах виднелись заплатки и швы, а выцветшая ткань говорила как минимум о том, что владелец её регулярно стирал. Впрочем, сам жрец вряд ли придавал значение своему внешнему виду, да и вообще знал, как выглядит со стороны.

— Вам виднее, Глас. — Мильбен чуть склонился и тут же прикусил язык.

Глаза эльфа закрывала плотно намотанная повязка, под которой, однако, проглядывались глубокие шрамы.

— Мои глаза давно закрыты, но чтобы разглядеть твой страх, они не нужны, — спокойно произнёс жрец. — Но видишь ли его ты сам?

За последние дни Мильбен и вправду столько раз пугался, что порой сам не понимал, как в итоге не сошёл с ума. Страхи в Бармире, когда он, деревенский парень, покинул привычный мир и шагнул в неизвестность. Страхи в Башне желаний, когда жизнь висела на волоске и когда пугала сама мысль о том, что Тави причиняют вред. Страхи на заставе Стальных, страх во время беседы с наёмником, страх в танце с Тави… и вот теперь, когда он преисполнился новых надежд, пришёл страх остаться одному.

— Мне начинает казаться, что я вообще перестал видеть что-нибудь, кроме страха…

— Неужели он затмил для тебя даже Правду? — с лёгкой насмешкой спросил Глас.

— Прошу прощения, но у меня сейчас нет времени на исповедь…

С этими словами юноша развернулся и уже двинулся к выходу.

— Зачем же ты вообще сюда заходил? — донеслось в спину.

Парень слегка скривил губы. Он не хотел отвечать, но ноги будто приросли к полу, а из груди сам собой рвался наружу давно назревший вопрос.

Где же она, эта Правда, в которой нет места страху?

— Я… — начал он, но тут же исправился. — Один мой друг рассказал по секрету, что в один день его оставили самые близкие люди.

— Ого, исповедь об исповеди со слов друга. — Жрец, даром, что слепой, будто посмотрел Мильбену в глаза. — А кто эти люди?

— Так сразу и не скажешь. — Юноша бормотал будто в сторону, но Глас всё равно ловил каждое слово. — Отец одного из его друзей оказался злодеем, и теперь этот друг будто стал другим, хотя и виду не подаёт. Но всё чаще отдаляется, становится холоднее… а ещё есть девушка! Она эльфийка и…

Прервав его жестом, Жрец осторожно взял парня за плечо и отвёл в сторонку, ближе к окну, замазанному разноцветной краской, будто кто-то пытался превратить его в витраж. Краем глаза Мильбен заметил, что некоторые из прихожан мигом отвернулись, всем видом показывая, что не подслушивали.

— Девушка, добрее и прекраснее которой мой приятель в жизни не виде… простите. — Едва Глас позволил, юноша снова забормотал и, похоже, опять забылся. — Мой друг так виноват перед этой девушкой, можно сказать, однажды её почти предал! И хотя она говорит, что простила его, хотя она говорила, что… что…

Слова опять застряли в горле.

— А что же ты?

Мильбен удивлённо хлопнул ресницами.

— Ты сказал, что проблема у твоего друга, — мягко напомнил жрец. — Один из приятелей оказался сыном злодея и теперь будто отдаляется, а возлюбленная дама, хоть на словах и простила, после ночи вдвоём взяла и упорхнула, как утренняя роса? Поправь, если ошибся.

Парень замотал головой, а затем спешно добавил: «Не ошиблись, Глас».

— Так где же в этой истории ты? — Эльф расплылся в очередной добродушной ухмылке. — Ведь если в твоих словах Правда, то друга твоего оставили все. Неужели и ты среди них?

— Я… не знаю. Запутался.

— Почему ты вообще уверен, что друзья оставили тебя… вернее, твоего приятеля?

Юноша промолчал.

— В Правде нет места страху, но порой без него её просто не разглядеть. И лишь впустив в своё сердце страх, ты узришь его истинную природу, а с ней и способ пробраться к Правде.

— Друзьям… тоже страшно за него, — отрывисто проговорил Мильбен.

Эльф похлопал его по плечу.

— Так своему приятелю и передай. — С этими словами жрец очертил круг напротив лица и груди юноши, а затем, поклонившись на прощание, отвернулся.

— Но как это поможет их разыскать? — спросил ему в спину Мильбен.

— Понятия не имею, — пожал плечами жрец, не оборачиваясь. — Но если они и впрямь тебе дороги, у тебя получится.

Мильбен снова стоял посреди улицы и пытался рассуждать логически.

Могли ли Тави с Кенратом пойти дальше без него?

Вряд ли, конечно, но кто знает, быть может, наймит вернулся со своим «делом», и друзья просто посчитали Мильбена балластом и решили не втягивать…

Он тряхнул головой. Думать об этом было противно.

Могли ли они попасть в беду?

Запросто. Вопрос в том, вместе или по отдельности. Например, в городке есть кто-то, связанный с Хозяином, и он решил перед ним выслужиться, заметив клеймо эльфийки…

А что если их догнали Елан и Цандр?

Парень поёжился, машинально потрогав языком дырку в зубах. В памяти снова всплыла пыточная Башни желаний…

— Эй, ты тут утром Норвина звал? — Кто-то шлёпнул его по спине.

Обернувшись, Мильбен увидел полную девицу с задорной ухмылкой.

— Ты кто?

— А ты? — Незнакомка нахмурилась. — Меня тут все знают, а вот твою рожу вижу впервые!

Парень машинально представился.

— Хенда. — Девушка протянула пухлую руку. — Ну так чего тебе от дядьки Норвина нужно-то?

— Дядьки? — Мильбен опешил. — Этот пьянчуга твой…

— Стой-стой! Ты тоже считаешь Норвина нашего каким-то выпивохой? Второй уже!

Юноша удивлённо моргнул.

— Вчера приходил к нам один, тоже про Норвина говорил, мол, пьяница-наёмник какой-то…

— Русоволосый, взъерошенный, голубые глаза, примерно такого вот роста? — Мильбен описал друга и очень обрадовался, когда девушка кивнула.

— Приятель, что ли, твой? То-то гляжу, у тебя тоже лунная сталь при себе. Колись давай, где ухитрились Стальных обнести?

Юноша схватил