Роза Марена - Стивен Кинг

Женщина, на которую упал случайный взгляд Нормана, была небрюнеткой, а узкобедрой блондинкой, и волосы ее не стянуты в лошадиный хвост назатылке. Они опускались до середины спины аккуратно заплетенной косой.

5

Пожалуй, лучшим событием за весь день, лучшим даже, чемошеломляющее известие о том, что она, возможно, стоит для Робби Леффертсатысячу долларов в неделю, стало выражение лица Пэм Хейверфорд, когда Розиотвернулась от кассового аппарата с новой чашкой чая и шагнула навстречуподруге. Сначала взгляд Пэм равнодушно скользнул по ней, не узнавая… потомвнезапно вернулся, глаза мгновенно округлились. Губы Пэм разъехались в улыбке,она буквально завизжала, перепугав пожилых чопорных дам, составлявших основнуюмассу посетителей кафе.

— Рози? Ты? О… Боже… Боже мой!

— Это я, — ответила Рози, смеясь и заливаясь краскойсмущения. Она чувствовала, что люди оборачиваются, чтобы посмотреть на нее, иобнаружила — чудо из чудес, — что ни капельки не против.

Они прошли с чаем к своему любимому столику у окна, и Розидаже позволила подруге уговорить ее на вторую булочку, хотя с момента приезда вгород похудела на пятнадцать фунтов и не собиралась набирать их, еслиполучится.

Пэм все повторяла, что не верит, просто не верит своимглазам, и Рози могла бы отнести ее слова к обычной женской восторженности исклонности к комплиментам, если бы не взгляд Пэм, который то и дело возвращалсяк ее волосам, словно подруга отказывалась верить тому, что видела.

— Слушай, ты помолодела лет на пять! — воскликнула Пэм. —Черт возьми, Рози, это просто фантастика! Ты выглядишь супер!

— За пятьдесят долларов я должна переплюнуть Мерилин Монро,— ответила Рози с улыбкой… но после разговора с Родой сумма, потраченная всалоне красоты, уже не представлялась ей такой значительной, как раньше.

— Где ты?.. — начала было Пэм, но остановилась. — Это скартины, которую ты купила, верно? Ты сделала себе такую же прическу, как уженщины на картине.

Рози ожидала, что покраснеет при этих словах, но щекиоставались холодными.

— Мне понравился ее стиль, и я решила попробовать, пойдет лион мне. — Она помедлила, затем добавила: — А что касается нового цвета, так ясама до сих пор не могу поверить, что решилась на такое. Между прочим, явпервые в жизни покрасила волосы.

— Впервые!.. Нет, я отказываюсь верить!

— Честно.

Пэм наклонялась через стол, и, когда заговорила, голос еепревратился в эмоциональный шепот заговорщицы.

— Значит, это все-таки случилось, да? — Не понимаю, о чемты. Что случилось? — Ты познакомилась с кем-то интересным.

Рози открыла рот. Закрыла его. Открыла опять, не имея нималейшего представления о том, что собирается сказать. Как оказалось, ничего;вместо слов с ее губ сорвался смех. Она смеялась до тех пор, пока нерасплакалась, и прежде, чем смогла справиться с собой, к ней присоединиласьПэм.

6

Рози не понадобился ключ, чтобы отпереть дверь подъезда доманомер восемьсот девяносто семь по Трентон-стрит — в будние дни ее не закрывалидо восьми вечера, —

однако она достала маленький ключ, чтобы открыть почтовыйящик (с приклеенной полоской бумаги, где крупными буквами стояло: Р. МАККЛЕНДОН— гордое подтверждение того, что она проживает здесь, о да), который оказалсяпуст, если не считать рекламного листка магазина «Уол-Март». Поднимаясь полестнице на второй этаж, она встряхнула связку и нашла другой ключ. Им онаоткрыла дверь в свою комнату, и ключ этот qsyeqrbnb'k лишь в двух экземплярах,второй находился у коменданта здания. Комната, как и почтовый ящик, принадлежитей. Ноги гудели от усталости — она прошла пешком все три мили от кафе в центрегорода, чувствуя себя слишком взволнованной и счастливой для того, чтобы простосесть в автобус, а кроме того, прогулка дала ей время на размышления и мечты.Две булочки, съеденные в «Горячем горшке», не утолили голод, но слабое урчаниев желудке, скорее, усиливало ощущение счастья, чем отвлекало от него. Бывало лихоть раз в жизни, чтобы на нее разом свалилось столько радости? Наверное, нет.Эмоции захватили ее полностью, и хотя ноги болели от длительной ходьбы, онаощущала необычайную легкость. Несмотря на продолжительную прогулку, она ни разуне вспомнила о своих почках»

Теперь же открывая дверь комнаты (в этот раз она не забылазапереть ее за собой), Рози снова рассмеялась. Пэм, как всегда, в своем репертуаре»Кто-то интересный. Подруга заставила ее исповедаться, и Рози пришлосьрассказать о некоторых своих новостях— в конце концов она же собиралась всубботу вечером привести Билла на концерт «Индиго Герлс», где женщины из«Дочерей и сестер» все равно увидят его, — но когда принялась возражать противтого, что новый цвет волос и коса якобы появились в результате знакомства смолодым человеком (здесь она чувствовала, что не грешит против истины), Пэм вответ лишь комично закатила глаза и хитро подмигнула. Это раздражало ее… иодновременно доставляло удовольствие.

Она открыла окно, впуская в комнату приятный весенний воздухи звуки парка, затем перешла к маленькому кухонному столику, на котором рядом скнигой в мягкой обложке лежали подаренные Биллом в понедельник цветы. Букетувядал, но она не решалась выбросить его. Нет, не сейчас, она сохранит его, покрайней мере, до субботы. Прошлой ночью Билл приснился ей, она во сне каталасьс ним на мотоцикле. Он ехал все быстрее и быстрее, и в какой-то момент ейпришло на ум странное, удивительное слово. Волшебное слово. Теперь она забыла,как оно звучало, что-то бессмысленное вроде «деффл» или «феффл», однако всновидении слово показалось ей прекрасным… и могущественным. Она вспомнила, чтодумала во сне: «Не произноси его, пока не поймешь, иго готова; только потом».Они мчались по неизвестной дороге далеко от города, слева громоздились высокиехолмы, справа за ветками сосен мелькали голубизна озера и золото солнечныхбликов на его поверхности. Впереди возвышался поросший густой травой холм, иРози знала, что у подножия холма с другой стороны находится разрушенный храм.«Не произноси его, пока не поймешь, что готова до конца пожертвовать собой, идушой, и телом».

Она произнесла волшебное слово; оно сорвалось с ее языка,как разряд молнии. Колеса «харлей-дэвидсона» сорвались от дороги, какое-томгновение она продолжала видеть переднее колесо, все еще вращающееся, но теперьподнявшееся над землей на шесть или семь дюймов — и еще она видела ихсобственные тени но не в стороне, а прямо под ними. Билл повернул ручку газа, иони неожиданно взмыли вверх, к чистому голубому небу, выныривая из просеки —которую образовывала проходящая среди деревьев дорога, — подобно подводнойлодке, поднимающейся из глубин к поверхности океана, и, проснувшись, дрожа иодновременно задыхаясь от запрятавшегося, казалось, в самой глубине ее телавнутреннего жара, невидимого, но мощного, как солнце во время полного затмения,она долго приходила в себя, расправляя скомканные простыни.