100 дней Фолклендов. Тэтчер против Аргентины - Патрик Робинсон

силы, стремящиеся сообщить всем, даже отдаленно интересующимся событиями в Южной Атлантике, про гибель аргентинского военного корабля. Но мне тогда это было неизвестно.

Флит-стрит, традиционный лондонский штаб национальных газет, довольно бурно разворачивала свою деятельность. Мне кажется, что редакторы старались преподнести это известие как, выражаясь на их профессиональном языке, новость разряда «конца света». Огромные заголовки с сумасшедшим националистическим пафосом сообщали, что Королевские ВМС нанесли мощный удар по злобным силам генерала Гальтиери за Маргарет, Англию и Святого Георгия. «Сан» довольно не по-рыцарски поместила на первой странице самый большой заголовок за всю свою историю – «ПОЛУЧИЛИ?!» Другие газеты были одинаково несдержанны, преподнося потопление крейсера в выражениях, которые можно охарактеризовать как праздничные, даже ликующие или, используя «флитстритское» клише, «торжественные».

Я в то время ничего не знал об этих радостных новостях, сообщаемых потрясенному миру, потому что «быть потрясенным» не являлось частью моей работы. Тем не менее я был весьма удивлен, когда получил возможность увидеть некоторые передовицы и лично убедиться, как могут подаваться новости с войны. Вряд ли можно лучше представить разницу между взглядом с передовой войны и с передовой статьи газеты. Хотя должен признать, что «ПОЛУЧИЛИ?!» газеты «Сан», возможно, лучше других отражала те чувства, которые изначально царили в ударной группе. Для большей точности потребовалась бы дополнительная фраза, но при использовании принятого в этом таблоиде шрифта, она, наверное, не поместилась бы. Еще одним нюансом было то, что проницательные журналисты «Сан» были настроены на тонкое, едва уловимое различие между «спасением» и «ликованием». Наш метафорический крик «ПОЛУЧИЛИ!» как раз относился к первому, будучи криком человека, который наконец выдворил сердитую осу из своих брюк, оставшись неужаленным.

Тем не менее той ночью во всеобщей исключительной зоне мы ни секунды не думали о «Бельграно» не зависимо от того, празднуют дома победу или нет. Его потопление поставило перед нами новые проблемы. Где аргентинцы могут нанести ответный удар за такую унизительную потерю в открытом море? Где теперь был авианосец «Вентисинко де Майо» и его охранение? Каковы планы двух эсминцев с ракетами «Экзосет», которые были с «Бельграно»? Решатся ли аргентинские командиры снова взять нас в «клещи», как они планировали сделать это в воскресенье, или, опасаясь британских субмарин, полностью изменят направление действий и попытаются атаковать нас с воздуха? Никто не знал ответов, и можно было только предположить, что бы я делал на их месте, потеряв второй по величине боевой корабль во флоте. Я решил, что Мальвинский ястреб аргентинской хунты – адмирал Аная – обязательно попытается снова ударить с моря, и если он не хочет быть осмеянным дома, то ему не следует мешкать.

Вот какие мысли волновали меня сразу после успешной торпедной стрельбы Кристофера Рефорд-Брауна. Мой дневник довольно откровенно и кратко, всего в трех абзацах, описывает события того воскресенья.

К 04.00 реакция аргентинцев уже ясна. Их авианосец спешит через позиции атомных подводных лодок для нанесения по нам удара. «Бельграно» в это же время идет южнее. Однако все мои цыплята прилетят на насест к 08.00, и мы можем удалиться, сохранив разумную дистанцию, до рассвета. Не более чем «выходной», но это определит ситуацию, какой бы она не была. Боюсь, что подлодки упустили свой шанс. Конечно, они должны предпринять еще одну попытку, когда аргентинцы будут возвращаться в свои базы.

К полудню все еще нет никаких новостей и никакого удара. Мы начали расслабляться. В 14.00 «Конкеррор» наконец сообщил, что группа «Бельграно» в 08.00 задымила назад и почти достигла восточной оконечности банки Бурдвуда. Никаких известий от подводных лодок с севера, которые должны перехватить «Вентисинко де Майо» и его группу. В целом все представляется так: аргентинцы, наверное, решили, что мы не высаживаем десант [как они ожидали], и их атака слишком рискованна.

Совершенно верно. Но по ходу событий я получил возможность посмотреть репетицию реализации их плана, мои ответные действия и значительно улучшить Правила ведения боевых действий. Все испугались, когда я отдал приказ «Конкеррору» (в нарушение приказов свыше) атаковать аргентинцев. Без сомнения, у меня могут быть неприятности, но учитывая то, что меня сразу не сняли, можно ожидать, что это превышение полномочий будет забыто!

Как всегда дневник написан деловито с некоторым оттенком пренебрежения. Возможно, я думал, что пишу для потомков, надеясь на то, что когда-нибудь после моей смерти (если аргентинский флот или их ВВС каким-то образом прорвут нашу оборону) эти слова будут прочитаны. Полагаю, что любой командующий желает, чтобы его запомнили храбрым в бою, спокойным и уверенным в оценке опасности. И я сам не утверждаю, что менее, чем кто-либо другой, подвержен этому подсознательному чувству. Действительно, в то утро вероятность полномасштабных действий надводного флота, в которые будут вовлечены основные соединения с обеих сторон, была значительной. До настоящего времени я не имею ни малейшего представления о том, чем все это могло обернуться, и насколько я знаю, никто этого не анализировал. Случайное маловероятное обстоятельство – отсутствие ветра в районе «Вентисинко де Майо» – вынесло приговор: сражению в этот день не бывать. Потопление «Бельграно» определило, что оно вообще не произойдет.

К тому времени я уже привык спать урывками, ночь после потопления «Бельграно», конечно же, не была исключением. Около 01.30 по вертолету «Си Кинг», который обследовал хорошо освещенный, но неопознанный надводный объект, был внезапно открыт пулеметный огонь. Вертушка отошла и продолжала сопровождать судно на безопасном удалении, доложив об инциденте на ФКП «Гермеса». Я был поднят с постели, как только «джунгли» вернулся с ночной разведки, и немедленно приказал «Ковентри» и «Глазго» послать их вертолеты «Линкс» на северо-запад, чтобы проверить этот агрессивный объект. Как оказалось, его отношение к нам не изменилось: неопознанный катер сразу же открыл огонь по подходящим вертолетам, что заставило вертолет с «Ковентри» взорвать его хорошо прицеленной ракетой «Си Скьюа». Все это выглядело обычным, за исключением того, что ракета вызвала больший взрыв, чем ожидалось. Мы предположили, что это был корвет А-69 и британская ракета фактически попала в топливный бак «Экзосет». Что это была за цель, мы так и не узнали.

Вертолет «Линкс» с эсминца «Глазго», который не мог взлететь из-за неисправности радио, наконец-то взлетел и в двадцати милях от корабля около 05.00 обнаружил второй надводный объект. Это судно было затемнено и внезапно открыло огонь. «Линкс» достаточно быстро ответил двумя ракетами «Си Скьюа», одна из которых попала в ходовой мостик, убив капитана и семь членов экипажа, превратив судно в развалину. Им, как впоследствии выяснилось, было 700-тонное аргентинское патрульное судно «Альферес Собрал», бывший морской буксир американских ВМС.

С «Гермеса»